– Путь открыт, - коротко сказал страж, снова беря Джейн за плечо и ступая на тропу для повозок. – Но стража тут нет, и барабаны молчат. Если что – хватайся за меня. Я могу схватить слишком крепко.

– Нам не рады? – уточнила Джейн, глядя на маленькую крепость. Места она занимала меньше, чем любой район в Ураниум-Сити. Что-то странное было в её стенах… нет, не то, что их, как и башни, сложили из кое-как оббитых кусков плитняка и склеили серой подножной глиной. Это, как и бойницы, и навес… из коры, но очень-очень толстой и со странными цветными пятнами?.. как раз было ожидаемо. Странной выглядела стена вокруг ворот – метров пять в обе стороны… ну, и сама высокая створка, вся в спиральном орнаменте, местами украшенном цветными камешками. Этот участок – и ворота тоже – был… вылеплен из камня – так же, как пещеры на Дальнем Краю. Тот, кто его проектировал, понимал, что створка должна ездить в пазах, не застревая и не выскакивая, но вот для чего стена должна быть ровной – уже смутно. Разукрашенная поверхность шла едва заметными волнами и буграми – и всё ещё казалась идеально гладкой рядом с другими стенами и башнями. Кажется, за постройку чего-то ровного тут жестоко наказывали. Как и за одноцветную одежду, и за лишние разрезы на ней.

– Стой! – раздалось со стены, когда до жёлтых ворот оставалось метра три. – Кто ты, и кто с тобой?

Хассек сердито фыркнул.

– Я – Хассинельг, страж Равнины, и не говори, что не узнал меня! Со мной ученица Джейн, дикий маг Лучей. Нам есть что сказать старейшинам и воинам Омтурру. Есть тут кому слушать?

– Хассинельг? – из жителей никто не показался, но судя по писку и фырканью с разных участков стены, там их собралось немало. – Тот, кто всегда и всюду лезет, когда не просят? Как же, узнали… Эта твоя ученица – странный у неё вид. Не из народа вашего Руниена?

– Джейн – из Тлаканты, ей пришлось бежать, - ответил Хассек, и девушка едва не приложила ко лбу ладонь – «вот кто тебя за язык тянул-то?!». Взгляды со стены едва не впечатали её в глину.

– Тлаканта? Беглый дикий маг из Тлаканты? И ты это… существо ведёшь в Омтурру?!

– Если бы мы хотели вам вреда, я бы с вами не болтал! – страж щёлкнул хвостовой клешнёй; пламя на посохе взвилось, потекло по земле. – Мы уйдём прочь, если так хотят в Омтурру – но сначала пусть услышат то, что я должен сказать!

Где-то минуту на стене шуршали, поскрипывали и перепискивались, и кость-«переводчик» ничем помочь не могла – видно, переговоры шли на каком-то закодированном языке или жаргоне, в её память (где у кости память?!) не внесённом.

– Говори, - раздался уже другой голос, такой же недовольный. – Раз мы не учим Магии Лучей, и раз ты готов уйти без долгих споров… снова, небось, пришёл выгораживать своих Детей Пламени? Говорить, как они миролюбивы, как благородны, что знать не знали о замыслах кочевников и ничего не взяли из их трофеев… Это ты пришёл рассказывать, когда мы едва заделали стену?!

Джейн ошалело встряхнула головой. «Так. Мы снова во что-то вляпались. Или… наоборот?!»

– Старейшина Тахешек, - Хассинельг поднял посох выше. – Я пришёл сказать – отныне сарматы вам враги. Не ведите с ними дел, не ведите дел с их друзьями, не подходите к ним и не пускайте к себе. Их дом, дом Пламени, захвачен, в их телах свирепые чужаки. Те из народов договора, кто был там, убиты. Это видели нхельви, и мы с Джейн тоже. Да не подойдёт никто из Омтурру ни к «Элидгену», ни к Холму Мены!

На стене заверещали.

– Хассинельг говорит разумно?! Хвала богам, никто из Омтурру не слушал тебя и твоих приятелей раньше – и никого из нас не было рядом с сарматами!

– Подожди, старейшина Тахешек, - страж снова поднял посох. – Скажите о том, что стало с «Элидгеном», сарматами и их друзьями, другим народам договора! Пусть знают все, пусть никто в день Земли не попадётся в ловушку!

– Мы не глупцы, страж Хассинельг, - донеслось со стены. – Пусть боги наградят тебя за такую весть, и так ко времени! Омтурру откроет ворота для вас обоих, если вы принесёте клятву ненападения!

… - …ни словом, ни мыслью, - закончила Джейн, с самым уверенным видом глядя на выдру в высокой шапке. По бокам шапки торчали гребни из тонких костей. На одежде – и этого аборигена, и тех, кто его окружал – вообще было много безделушек из костей, зубов, чешуи, просверленных камешков, - и одеты те, кто в шапках, были пёстро… но то, что на них, было сшито из кусков одноцветной ткани! «Так её тут всё-таки делают – и массово?!» - Джейн вертела головой, пока её не одёрнул Хассек, но пёстрое тряпьё, вроде того, что досталось ей, увидела только на самых простых воинах – и то это были штаны, почти до нижних завязок прикрытые «юбкой» в костяных пластинах. Пришельцы стояли в захабе, загнутом коридоре между стен; жёлтые гладкие ворота за спиной Джейн уже тихо закрылись, толстая створка из чёрного дерева впереди чуть приоткрылась – за ней можно было разглядеть встречающих, вот девушка на них и глазела. Иногда в поле зрения попадали ноги и «юбки» арбалетчиков на стене… если только это были арбалеты – кажется, их заряжали не остроконечными болтами, а маленькими дисками. «Примитивные пули? Но… диск? Странная форма…»

– Ваша клятва принята, - сухо сказал Тахешек. Деревянные ворота открылись, выпустив чужаков из узкого простреливаемого коридора. Джейн вдохнула полной грудью, мельком подумав, что какой-нибудь сармат или Калиг в захабе точно зацепился бы плечами… или ей так мерещилось – арбалетчики над головой действовали на нервы. По захабу ведь как-то проезжали местные повозки – вот и колеи под их колё… что?!

Первая повозка ей попалась на глаза почти сразу же – город плавно спускался к воде, странные складчатые башни… деревья… всё вперемешку?.. стояли тесно, под навесами, перекинутыми через улочки, кто-то что-то чистил, варил, стругал, пилил и сверлил, перекрикивался, булькал, верещал, отдавая команды… Под ближайший навес зверюга, похожая на бронированный блин, неторопливо затаскивала волокушу. Ещё одна такая же повозка, нагруженная бочонками, медленно поднималась по мостовой от реки. Дороги тут всё-таки мостили – тем же плитняком, может, остатками от строительства, но глиняное месиво под ногами не булькало, и помои по улицам не текли. Может, их как раз везли вон к тому скоплению деревьев-столбов, чтобы его удобрить?.. Ветер дул от реки, и чьими-то внутренностями, кровью, кислятиной и горечью пахло основательно.