Когда она приподнялась на локтях, летучие тени уже таяли в небесных складках. Над головой реяли трилобиты… динокариды… короче, что-то странное, панцирное, крылатое, но, кажется, дружественное. Ещё выше грохотали барабаны, и ревели трубы. Джейн, собравшись с духом, посмотрела на «небо» - бывшую землю. Там в дымке среди плато, как на карте, виднелся длинный тёмный холмик, а в стороне от него – дымящийся кратер с неразличимыми останками. Вглядеться Джейн не успела – Хассек обнял её так, что затрещали кости.

– Сбили! Вдвоём против стаи! Сбили туун-шу, - пусть теперь скажут, что у тебя мало сил!

«А ведь красивый был зверь…» - что-то на мгновение заныло в груди. Джейн вывернулась, огляделась по сторонам. Чёрные существа в прочной броне повисли на выступах ракушки, уставившись на чужаков многочисленными глазами. Лёгкие «динокариды», выпустив хоботки, реяли вокруг. Из ниш и трещин медленно выползали Зелёные Пожиратели, - от них шло дружелюбное, даже радостное тепло. Из-под боковых уступов выглянули две здоровенные многоножки – чёрная и чёрно-белая. Хассек радостно вскрикнул и протянул им руку.

– Гед! Мин! Вы живы! И ракушка цела! Кьюссы теперь подумают, прежде чем к вам лезть!

Чёрный гигант дёрнул усиками и прикусил посох стража. Навершие вспыхнуло множеством цветов. Хассинельг посерьёзнел, с досадой покосился на новые прорехи в «бронежилете» и протянул руку к «трилобитам» покрупнее – чёрным с волнистым голубым орнаментом.

– Ты прав, Гед. Нам надо вниз. Кристаллы могли уцелеть. Скаф, Цап, вы спустите нас к мёртвому зверю?

Джейн ошалело встряхнула головой. «Так он всё-таки умеет говорить на их язы…» В следующую секунду на её плечах и боках осторожно сомкнулись лапы-крючья. Это существо никогда не ходило по земле, да и в принципе не могло, как и летучие «динокариды», - оно могло вцепиться во что-то, могло оттолкнуться… и, против всех законов физики, могло летать. И сейчас, крепко держа Джейн и Хассинельга, двое «трилобитов» взлетали вертикально вверх. Девушка зажмурилась чуть позже, чем небо поменялось местами с землёй, - и мутить её перестало только на твёрдой поверхности. Хассинельг уже радостно махал свободной рукой воинам-гиенам на спине «живой горы» - «склон» сааг-туула нависал над путниками, и его длинную «вершину»-горб Джейн видела, лишь запрокинув голову. Зверь спокойно смотрел на них глазами, растущими из боков. Из-под приподнятых пластин его панциря выглядывали «гиены»-Джагулы… с фиолетовой шерстью и красными руками.

– Спокойно! – Хассек успел схватить Джейн за локоть. Зелёные кольца на руках угасли.

– Это племя Хеллуг, они почти сбили зверя Кьюссов… Ар-рау! Вождь Ваджег! Вождь Урджен!

– Ар-рау! Страж Хадзиг, гроза Кьюссов! – отозвался, соскальзывая по броне с загривка на плечо сааг-туула, кто-то из названных – в накидке то ли из чешуи, то ли из перьев поверх тёмно-синего наборного панциря. Из шлема – вполне функционального, с кольчужной бармицей – торчали вразнобой чьи-то клыки.

«А кузнечное дело-то у них на высоте…» - Джейн оставила на время попытки понять, чем стреляли по ракушке, и чем подбили второго туун-шу… может, тем же, чем и первого?

– Это Джейн – гроза Кьюссов! – Хассек, ухватив её за руку, подтолкнул вперёд. – Воплощённое пламя ярости! А я, по мере сил, её наставляю… Стой!

Он резко развернулся к останкам туун-шу. Джейн сглотнула комок. Гигант, ударившись о гравий, выбил в нём широкий кратер, но и сам треснул по всем направлениям, залив остатки брони, торчащих полых костей, каких-то конструкций внутри них синей кровью. Панцирь раскололо так, будто к каждому сегменту прикрепили по мине – и они сдетонировали… и внутрь, похоже, взрывчатки напихали не меньше. Над останками дрожал широкий белый купол. Джагулы, уже подошедшие к кратеру, остановились у «границы» и оглянулись на стража.

– Что не так? – резко спросил «пернатый». – Разве мы вам не помогли – и вы не поделитесь трофеями?

Хассинельг шумно выдохнул.

– Среди них – живые, разумные и злые. Отошли воинов, подойди сам, - разве ты, сновидец, ничего не чуешь?

Вождь – и, чуть с запозданием, двое одетых так же, разве что без пернатых накидок – резко махнул когтистой лапой и спрыгнул на гравий. «Гиены» попятились прочь от кратера.

– Сквозь твой стражеский морок я чую только падаль! – прорычал Урджен, сгребая в ладонь пучок перьев из накидки и шумно втягивая воздух. Хассинельг качнул посохом, погасив купол. Джагул принюхался сквозь наброшенные на морду перья – и плюнул в кратер, утирая нос багровой рукой.

– Оно холоднее льда и мертвее костей с Дальнего Края! Но я слышу его голос. Шесть голосов, говорящих о силе. Об оружии, о новых набегах, о победах и добыче…

Хассинельг шагнул вперёд, крепко сжимая посох.

– А в обмен – твоё тело?

Урджен снова плюнул – в этот раз прицельно в ошмётки «трилобита» - утёр пасть и зажал нос ладонью.

– Все назад! Пока страж не скажет, а я не дам его слову силы, - близко не подходить!

На загривке зверя другой вождь взмахнул шестом с погремушками. Сааг-туул попятился по ущелью – молча, только мягко вздрагивал под его лапами гравий. Урджен прямо на ходу взлетел на макушку гиганта по выступам брони и встал там, пристально следя за кратером. Хассек шумно выдохнул.

– Вождь Урджен – сновидец. Он чует ложь и гниль. Не зря Джелеги убили своих сновидцев…

– Что?! – донеслось с загривка сааг-туула. Хассинельг склонил голову.

– Так было, вождь Ваджег. Видишь ракушку Урху в небе? А слышишь голоса карликов оттуда? Как думаешь, почему она здесь, а не у Дома Пламени – и где садовники Урху, и где он сам?.. Нам с Джейн есть что рассказать. Но подожди, пока мы закончим здесь. С теми, кто должен был давно умереть – но ворует чужие тела…

Он взмахнул посохом, прокладывая светящуюся тропу к останкам туун-шу, и оглянулся на Джейн.