Я ускорил шаг, набирая скорость, пытаясь обогнать вихрь мыслей, борющихся за внимание в моей голове. Я, черт возьми, не могу этого сделать. И все же я не могу избавиться от зуда. Он нарастает, пока мне не приходится прислушиваться – пока мне не приходится выполнять его приказы. Не поймите меня неправильно, я люблю этого маленького демона, который прячется внутри меня, но он становится все более требовательным, и мне не о чем больше думать.

Я уверен, что мог бы заставить эту девушку отказаться от меня после траха, я даже мог бы напугать ее насилием; может быть, ей даже понравилось бы так играть. Я подумывал о том, чтобы вернуться и найти ее, но я этого не сделал. Что-то внутри меня подсказывало, что этого будет недостаточно.

Блядь.

Я бродил по окрестностям, полностью погрузившись в фантазии обо всем, что мне нужно, – обо всех тех хреновых вещах, которых я жажду. Иногда это помогает жить прошлым – наслаждаться воспоминаниями. Я чувствую это всем своим существом. Потребность.

Я оглянулся в поисках чего-нибудь, что помогло бы мне успокоиться, отвлечься от этого желания. Мой взгляд упал на окно, вертикальные жалюзи были открыты. У меня перехватило дыхание: это скорее возбудило меня, чем успокоило. Я испытываю это чувство глубоко внутри себя, чувство, которое я большую часть времени подавляю, зная, что не могу поощрять его. Оно поражает меня, как удар кирпичом в живот.

Я видел дом насквозь, длинную комнату, которая начинается с гостиной и переходит в столовую. Отсюда я видел шестерых взрослых, трех женщин и трех мужчин, по-видимому, состоящих в браке, и троих детей-подростков. Это была привлекательная группа людей, таких счастливых и непритязательных. Дом среднего класса и люди в нем, похоже, соответствуют стереотипу о том, что можно найти внутри.

Я уверен, они пьют вино, что-то модное. Дети сидят кучкой на большом раскладном диване, вдали от взрослых, которые разговаривают по своим телефонам. В наши дни дети максимально приближены к социальному взаимодействию.

Пересекая ухоженный газон, я подошел ближе к стеклу и остановился в нескольких дюймах от него. Никто не обратил на меня внимания, а темнота, возникающая из-за отсутствия уличных фонарей, служила мне идеальным убежищем.

Я наблюдал за разговором людей за столом. Они смеялись и наслаждались жизнью. Я заметил одну из женщин, которая выглядела особенно скованной и высокомерной. Мой любимый тип – если бы мне пришлось выбирать. Я бы с удовольствием сломал ее и показал, кто, черт возьми, на самом деле главный. Довел бы ее до слез, чтобы она умоляла остановиться. В глубине души, зная, что я этого не сделаю. Такие женщины, как она, всегда на вершине своего социального положения, соперничают за звание королевы пчел. Я люблю лишать их этой иллюзии.

Мой член встал.

Эта женщина идеальна. Я мог сказать, что она ведет беседу, все повернулись к ней. Она командовала в комнате.

Я запустил руку в ширинку брюк и сжал свой ноющий член. Быстро оглядел улицу, прежде чем снова обнаружить ее в комнате. Я не хочу кончать прямо сейчас. Мне нравится эта потребность, которая возникает, когда я нахожусь на грани того, чтобы кончить, останавливаюсь перед тем, как взорваться. Мгновенное удовлетворение никогда не было моим "коньком", я люблю за ним гнаться. Потребность, которую я испытываю, стремясь к этому кайфу, не желая, чтобы это закончилось слишком скоро.

У меня пересохло во рту, я ничего не слышал из-за своего тяжелого дыхания, которое учащалось по мере того, как я двигал членом. Я убирал руку, как только почувствовал, что конец близок. Я сглотнул остатки слюны, чтобы промочить горло, и потянулся к задней части брюк, похлопывая по поясу, где у меня хранится пистолет.

Это должно произойти. Мне нужно это прямо сейчас.

Я еще несколько минут наблюдал, не появится ли кто-нибудь еще откуда-нибудь из дома. Ничего не происходило, и я направился к двери.

Я остановился на версии, что у меня сломался грузовик, и позвонил в дверь. Я услышал, как женщина ответила "иду", как раз перед тем, как открылась дверь.

Это была она – та, что соблазнила мой член. Мой взгляд сразу же упал на ее полные сиськи, но я успел поднять его туда, где это более приемлемо, прежде чем она заметила.

– Не хотел вас беспокоить, мэм, - я изо всех сил старался изобразить из себя "дружелюбного парня, которому нужна помощь".
– Мой грузовик только что накрылся. Сотовый сел...

Я поднял свой мобильник, используя его как опору в своей лжи.

– О, эм...
– oна, кажется, не понимает, что мне от нее нужно в данном случае, и покусывает нижнюю губу.

Я чуть не выволок ее из дома прямо в этот момент. Я остановил себя, еле успел это сделать; у меня руки чесались прикоснуться к ней.

– Здесь есть телефон, которым я могу воспользоваться? Снаружи, конечно, - добавил я, когда в ее глазах появилась паника.

– Эм... да, я думаю, что могу помочь.

Вернувшись внутрь, она плотно закрыла дверь и мгновенно вернулась.