– Я могу забрать ее, ты мог бы позаботиться об этом.

Он странно смотрит на меня. Я никогда не вызываюсь подменить его добровольно. Он отмахивается от моего предложения и хватает свою куртку.

– Я вернусь, как только смогу.

– Ладно, - отвечаю я, надеясь, что не слишком его смутила.

Я жду, пока закроется дверь, прежде чем вернуться к сорокадвухлетней самоубийце на моем столе. Я просто должнa закончить ее шею; она повесилась и причинила немало вреда в процессе.

Я раздражена тем, что еще не закончила, я должна была быстро покончить с ней и перейти к следующему, но именно это я и откладываю на потом. Я не могу представить, как я могу дотронуться до него в каком-либо качестве и не прикасаться к нему неподобающим образом. Обхватываю пальцами тот большой член, который я вижу, едва скрытый там.

Я не могу заставить свои ноги двигаться вперед, мой разум продолжает приказывать им остановиться, но они слышат нерешительность за этими мольбами. Мне нужно посмотреть, что там.

Просто чтобы утолить любопытство. А потом я смогу вернуться к работе.

Я бросаю на него быстрый взгляд, но не прикрываю его снова, как собиралась, а просто застываю, уставившись на него. Должно быть, ему сделали какое-то увеличение. Это объясняет жесткость и небольшой шрам, который я вижу по окружности примерно посередине его толстого члена.

Я не могу удержаться, чтобы не протянуть к нему дрожащую руку. Мой разум затуманен смятением и вожделением. Я знаю, что хочу этого, но я не хочу этого хотеть. Я не хочу чувствовать потребность, желание делать это, прикасаться к нему. Я хочу оставаться обычной девушкой с нормальными мыслями. Я хочу думать, что это отвратительно, но я не могу.

Гладкость его члена вызывает у меня трепет по всему телу. Я никогда не прикасалась к трупам с какими-либо иными намерениями, кроме профессиональных. Никогда не задумывалась об этом.

Этот мужчина по какой-то причине вызывает у меня внутреннее смятение, противоречивые чувства и чертовски возбуждает.

Возбуждение переполняет меня; я не могу удержаться, чтобы не погладить его. Он этого не чувствует, поэтому я знаю, что это только для моего же блага. Должно быть, я хочу почувствовать его вот так, скользящим в моем сжатом кулаке. Я медленно провожу рукой от основания к кончику, сильно сжимая его, затем снова опускаю.

Я чувствую ритм внутри себя, представляю, как он входит в меня, как глубоко я принимаю его во весь рост. Затем в моей голове возникают мысли о том, как он лежит здесь, пока я это делаю. Мне нравится, что он здесь, на каталке, что он не может ничего сказать, что его можно использовать только для моего удовольствия. Я сдерживаюсь, но позволяю своему воображению разыграться, позволяю ему устремиться к тому, чего оно жаждет.

Это погружает меня в самые глубины отвратительных мыслей, которые я только сейчас осознаю. Я веду очень здоровую и активную сексуальную жизнь, но могу сказать со стопроцентной уверенностью, что ни от одного другого мужчины или по какой-либо причине в моей жизни я не была такой влажной. Я отпустила его член только для того, чтобы взять его карту, я не знала, что ищу, пока не нашла это. Результаты его ЗППП[6]. Они взяли мазок, и результаты отрицательные.

Я не могу взять в толк, почему меня это вообще волнует. Что это значит? Неужели это чувство сейчас настолько сильно, что я знаю, что собираюсь что-то с этим сделать? Значит ли это, что я хочу этого?

Прежде чем я успеваю ответить на какой-либо из этих вопросов, двойные двери распахиваются, и Джеймс вкатывает каталку. К счастью, он стоит спиной ко мне, и у меня есть время поправить простыню. Я не могу поверить, насколько я позволилa себе отвлечься, насколько непреодолимым для меня является это притяжение, из-за которого я чуть не потерялa все. Боже мой, это было бы ужасно.

– Привет, Джеймс, - это все, что я могу сказать, и, наверное, этого вообще не следовало говорить, я никогда не былa радa его возвращению.

Он, должно быть, тоже это понимает, потому что смотрит на меня, приподняв брови.

– Тебе что-то нужно, Сэйди?

– Нет... Просто опять эта чертова головная боль.

– Я думаю, это, должно быть, из-за сегодняшних химикатов.

Тут я замечаю, что его лицо раскраснелось и немного позеленело.

– Что с тобой? Что-то не так?

– Кажется, у меня начинается простуда, не могу справиться с тошнотой.

И тут я вижу, как плохо он выглядит, и мне становится ужасно его жаль.

– Мы можем просто положить ее в холодильник, и ты сможешь уйти. Я разберусь с этими двумя, - предлагаю я.

По его лицу видно, что он согласен, но он говорит, что останется.

– Правда, не волнуйся об этом. Мне все равно нужно закончить с самоубийством. Я просто отложу писанину, мы вернемся к ней завтра. Ты дерьмово выглядишь. Я могу принять аспирин. Тебе нужен постельный режим, к тому же, ты, вероятно, заразен, а я не хочу подхватить это дерьмо.

Это выходит немного жестче, чем я намеревалась, но, серьезно... он выглядел дерьмово.