Звук шагов заставляет меня обернуться, и я сталкиваюсь лицом к лицу с Эстель, которая смотрит на меня так, словно я дерьмо, в которое она пытается не вступить.

Господи, она слышала, как я разговариваю?

Мои глаза расширяются, и я так сильно прикусываю нижнюю губу, что чувствую вкус крови. Я не слышала ее до сих пор.

— Все в порядке, дорогая? — спрашивает она, оглядывая меня с ног до головы.

— Да. Я только что разговаривала с отцом.

— Похоже, разговор был довольно болезненным, и ты выглядишь расстроенной. Надеюсь, ничего не случилось.

— Нет, я в порядке. — Она видит, что я не в порядке. Она слышит это и по моему голосу.

— Хорошо, я просто хотела узнать, любишь ли ты морепродукты. Мы думаем изменить сегодняшнее меню, потому что у нас закончился один из ключевых ингредиентов.

Черт, я не могу понять, услышала она меня или нет.

— Я ем все. Спасибо, что заглянули.

— Нет проблем. Я дам им знать, чтобы они готовили дальше. Если ты не против, я также встречусь с тобой примерно через час, чтобы разобраться с твоим удостоверением личности.

— Да, конечно. Это нормально.

— Отлично.

— Тогда увидимся.

Она опускает голову, и я бы почти подумала, что все в порядке, если бы не подозрение, таящееся в ее глазах. Может, она не услышала многого, или она не услышала ничего.

В любом случае, она меня подозревает.

Глава 18

Алехандро

Дом Эрнардо выглядит так же хорошо ночью, как и днем.

Такие ублюдки, как он, пришли из старых денег, денег, которые старше грязи, и живут в таких роскошных домах, какие можно увидеть в телевизионных шоу о стиле жизни. Они также не знают, каково это — проходить через стресс и напряжение реальной жизни.

Насколько я богат, настолько я знаю. Я убедился, что знаю цену упорному труду, и не облизывал серебряную ложку, которой меня кормили родители, как это делали некоторые.

Габриэлла Перес вздрагивает, когда я смотрю на нее, сидящую на диване, сжимающую его край, словно он может спасти ее от меня. Она проводит рукой по своим седеющим волосам и бросает на меня испуганный взгляд, когда я прислоняюсь к стене.

Эта женщина боится меня, и ей это вполне соответствует.

Она знает, кто я и на что я способен.

Жалкие охранники, которых они с Бернардо держат на территории, тоже это знали, поэтому они без колебаний впустили меня, когда я прибыл чуть больше пятнадцати минут назад.

Криштиану и Эрик стоят у окна, высматривая Бернардо, а остальные мои охранники спрятались по всему дому.

Мы готовы к сегодняшним мероприятиям, и я не уйду, пока не получу ответы. Время ожидания закончилось.

Габриэлла вздрагивает, когда я отталкиваюсь от стены и подхожу к витрине с семейными фотографиями.

Я обращаю внимание на большую фотографию Бернардо с женой, сыном и дочерью. Они выглядят как идеальная семья. Дочь только что поступила в Оксфорд в Англии, а сын заканчивает юридический факультет Гарварда в Бостоне.

Габриэлла делит свое время между заботой о своих благотворительных организациях по защите животных и заботой о своем муже-мудаке. Я уверен, что ее оставили в неведении относительно его неприглядных внеклассных занятий. Если бы моя жена была такой же, как она, я бы тоже оставил ее в неведении, но, с другой стороны, я не такой, как он.

И я не ношу маску притворства. Что вы видите у меня, то вы и получаете.

Я смотрю на Эрика, который стучит по своим часам, давая понять, что Бернардо скоро вернется домой.

Когда я снова смотрю на Габриэллу, она не отводит от меня взгляда. Она смотрит на меня так, будто хочет высказать мне все, что у нее на уме, но сдерживается, чтобы не попытаться, и я не убил ее.

— Что ты собираешься сделать с моим мужем? — заикается она с сильным акцентом, задавая мне тот же вопрос, который она задавала уже четыре раза. На ее последнюю попытку я не стал отвечать. Ненавижу повторяться и тратить слова впустую.

— Как я уже говорил вам, сеньора Перес, посмотрим.

Слеза течет по ее щеке. — Ты ничего не можешь мне сказать? Хоть что-нибудь.

— Лучше бы я этого не делал.

— Ты пришел убить его, не так ли? — Все ее тело дрожит, а ее темные глаза устремляются на меня.

— Это будет во многом зависеть от того, что он скажет или чего не скажет.

Ее ноздри раздуваются, а глаза сверкают. — Ты чудовище. Ты гребаное чудовище. Не думай, что я не знаю, кто ты. Мой муж — уважаемый человек. Тебе здесь не место.