Этого достаточно. У меня уже нет терпения на дерьмо. Я не предан этой женщине, так что у меня не должно возникнуть проблем с тем, чтобы грубо ее разбудить.

Я подхожу к ней, и она вздрагивает, откидываясь на подушки, когда я наклоняюсь и встаю прямо перед ее лицом.

— Я, может, и монстр, Габриэлла, но я хотя бы не сплю с несовершеннолетними девочками. Не то что твой уважаемый муж.

Глаза ее выпячиваются, и поток воздуха вырывается из легких.

— О чем ты говоришь?

Я достаю одну из фотографий Бернардо из своего тайника. Эта плохая, но даже не самая инкриминирующая. Но пока она сработает, черт возьми, и даст его жене представление о том, чем он занимается, когда отправляется в некоторые из своих командировок.

Я протягиваю ей фотографию, и она начинает плакать и качать головой.

Реакция понятна и именно такая, какой я и ожидал. На фото ее возлюбленный с двумя девочками-подростками. Все голые. Одна девочка у него между ног сосет его отвратительный член, а он обнимает другую, пока сосет ее сиськи. Камера установлена под углом, так что вы можете видеть его лицо, и нет никакой ошибки, что это он. Я следил за ним и установил камеры, чтобы записывать каждое его движение.

Я мог бы погубить его одним этим изображением, потому что я тоже знаю, кто эти девушки.

— Девушке, которая сосет его член, пятнадцать. Скажи мне, какой он теперь, блядь, респектабельный. — Я бросаю ей фотографию в лицо, и она продолжает плакать.

— Это не может быть правдой.

— Так и есть. Тебе нужен лучший муж.

Криштиану цокает языком, и я поднимаю на него взгляд.

— Наш человек дома. — Он достает пистолет, и Габриэлла трясется еще сильнее.

Я отхожу от нее и жду у двери в гостиную. Я не хочу давать Бернардо шанс убежать только потому, что я не в настроении гоняться за кем-то сегодня вечером.

Я слышу, как открывается входная дверь, а через мгновение раздаются его тяжелые шаги по бетонному полу.

Он кричит на португальском, объявляя о своем прибытии, а затем бездумно входит в гостиную, неся портфель.

Когда этот ублюдок замечает меня, ему уже поздно переводить дух.

Я хватаю его прежде, чем он успевает что-либо подумать, и толкаю к стене.

— Привет, Бернардо, — рявкаю я ему в лицо.

— Алехандро, что… что ты хочешь? — Его взгляд метнулся от моего лица к осмотру комнаты.

Когда он видит Криштиану и Эрика, его кожа бледнеет, но когда он видит свою жену, которая плачет на диване и качает головой, краска возвращается, и он пытается отстраниться от меня.

— Как ты мог? — выплевывает она. — Я отдала тебе лучшие годы своей жизни, а ты мне изменил.

— Не слушай ничего из того, что они говорят, — протестует он.

Она показывает фотографию, которую я ей дал, и это останавливает его от дальнейшего отрицания.

— Ты дурак, — рычу я, снова толкая его к стене.

Он крупный парень, такого же размера, как я, и, возможно, похожего телосложения, но я — это крепкие мышцы и двести фунтов ярости.

— Отпусти меня, — бросает он в ответ. Он умудряется ударить меня в лицо, но это все, что я позволяю. Это было для того, чтобы я мог подойти немного ближе и сбить его с ног.

Он кричит от боли, но все еще пытается вырваться. Вот тогда я дергаю его, переношу к журнальному столику и бросаю ему в руку свой нож.

Кровь брызжет, когда он кричит в агонии. Но чтобы показать ему, что я здесь для серьезного дела, я достаю свой пистолет и приставляю его к его шее.

Габриэлла кричит, но один мой пристальный взгляд заставляет ее остановиться.

— Я убью тебя, Бернардо. Не думай ни минуты, что я этого не сделаю. Не совершай эту чертову ошибку.

— Чего ты хочешь? В прошлый раз я сказал тебе, что у меня нет для тебя никакой информации.

— Ты гребаный лжец. Ты только что вернулся из Кампании. Навестил своих друзей из Каморры. — Теперь он выглядит испуганным, но не отвечает мне. — Какие у тебя там дела?

— Никаких дел.

Я бью его по щеке тыльной стороной пистолета, и он вскрикивает.

Я подношу пистолет к его голове, и он замирает.

— Расскажи мне, какие у тебя были дела в Кампании.

— Они убьют мою жену, пожалуйста, пощадите. — Он писает, и все, что я вижу, — это мокрое пятно на его штанах, растекающееся по полу.

Мне плевать на мочу и дерьмо. Мне нужны ответы.

Я подхожу к его лицу и направляю пистолет на Габриэллу.

— Я убью твою жену, если ты не заговоришь. — Я говорю точь-в-точь как безжалостный король, которым я и являюсь. Я никогда не убивал женщин. Как правило, я не убиваю женщин. Но он этого не знает. Что он знает, так это то, что я достаточно сумасшедший, чтобы сдержать свое слово. — Расскажи мне, сейчас.