Мии нужно, чтобы я это сделал. Это значит, что я не могу сейчас думать о Люсии. Я не могу думать о том, как она выглядела раненой или как сломленно звучал ее голос, когда она рассказала мне о своем брате. Я вообще не могу думать о ней.

По крайней мере, она знает, что ей больше не нужно беспокоиться об отце.

Я встречаю Эрика в гостиной. Он поднимает голову, когда видит меня, и выпрямляется. Он сидел, сгорбившись над стопкой бумаг на журнальном столике. Он разговаривал с командой из Чикаго, пока я разговаривал с Массимо и остальными. Они будут здесь позже.

— Я только что разработал план, — говорит он с гордой улыбкой. — Чикагская команда направляется в Бостон и планирует забрать отца Люсии на рассвете.

— Звучит здорово. Как думаешь, сработает?

— У меня нет сомнений. Меня беспокоит та часть, которая наступит после того, как они его поймают. Вот тогда все станет решающим. Завтра мы узнаем больше. Не думаю, что мы сможем сделать что-то большее сегодня вечером.

Я киваю, соглашаясь.

— Тогда отдохни. Твоя жена, должно быть, меня ненавидит.

Он усмехается. — Наоборот. Она интересуется, когда мы сможем вернуться в Бразилию. Думаю, в какой-то момент это может стать нашим вторым домом. В любом случае, я смогу остаться здесь сегодня вечером с остальными.

— Чувствуй себя как дома. Я позабочусь о Мии, а потом приду к вам.

— Позвони мне, если я тебе понадоблюсь.

— Конечно.

Я направляюсь в комнату Мии. Жизель там играет с ней. Она останавливается, когда я вхожу, принимая уважительное выражение лица, которое она обычно мне дарит.

— Спасибо, что присмотрела за ней, — говорю я ей.

— Все в порядке. Могу ли я еще что-нибудь сделать?

— Нет. Мы отлучимся примерно на час, а потом я уложу ее спать.

— Хорошо, — она опускает голову и уходит.

Мия тянется ко мне, и я беру ее на руки. Она начинает бормотать на своем детском языке, но я не понимаю, что она говорит.

— Папа, дядя, — хихикает она и хлопает в ладоши.

Папа Дядя.

Я думаю, пришло время это изменить.

— Папа, доченька. Я твой папа.

— Папа.

— Да, малышка, папа.

Она касается моего лица, как будто понимает, и я бы хотел, чтобы она поняла. Когда ее маленькие глаза сверкают, надежда загорается в моем сердце.

Мне больше не нужно быть ее отцом в своих снах.

Я могу быть этим мужчиной в обеих наших реальностях.

— Люсия, русалка. — Она надувает губы, это знак, что она хочет Люсию. Нас таких двое.

Но когда я думаю о Люсии, мечтатель во мне хочет быть с ней вечно.

Этого просто не должно было случиться.

К восходу солнца чикагской команде удалось успешно проникнуть в дом моего отца в Бостоне и спасти Уильяма Феррейру.

За столом в моей переговорной сидят три четверти членов Синдиката.

Массимо сидит рядом со своими братьями Тристаном и Домиником, а Эрик — рядом с Эйденом и Максимом, двоюродным братом Эйдена.

Это самые сильные мужчины, которых я знаю.

Мы фокусируем внимание на изношенном изображении Уильяма перед нами на мониторе компьютера на стене. Мы проводим с ним видеоконференцию. За ним я вижу других членов нашего Синдиката. Клавдий Мориенц и Винсент Джордано — два босса Чикаго.

План состоит в том, чтобы они остались с Уильямом.

Он выглядит так, будто еле держится, и очевидно, что ему нужна медицинская помощь. Мужчина весь в крови, а его лицо разбито. Черт его знает, что они с ним сделали.

Ему должны быть шестьдесят два года, но он выглядит на все сто.

Ему только что удалось дать нам краткое описание происходящего и объяснить системы, которые он создал.

— Спасибо, что спас меня, — снова говорит он, сосредоточившись на мне. — Мне правда жаль, что я причинил столько неприятностей. Мне пришлось сделать так, как мне сказали. Я пытался сделать так, чтобы они не убили мою девочку. Мои причины не оправдывают этого, но я не хотел, чтобы она страдала из-за моих ошибок. Эти люди будут убивать, и у них нет сердца.

Его плечи опустились, и он стал выглядеть хуже.

— Все в порядке, мистер Феррейра. Вы сможете извиниться позже, — отвечаю я, и он выглядит немного более непринужденным. — Теперь, когда вы все объяснили, нам нужно начать планировать. Вы в порядке, оставаясь там? Вы выглядите так, будто потеряли много крови.

Кожа вокруг его синяков настолько бледная, что он мог бы сойти за привидение.

— Со мной все будет в порядке. Пожалуйста, не беспокойтесь обо мне. Я сделаю то, что должен, а потом получу медицинскую помощь, — уверяет он меня.