Тень беспокойства пронзает мое сердце. — Использование ее подвергает ее опасности, Эрик. Если план пойдет к черту, они узнают, что произошло. Они узнают, что она рассказала мне, что они замышляют. Они убьют ее и либо продолжат использовать ее отца, либо убьют и его.

— Я знаю, что это маловероятно, но это все, что у меня есть. Я думаю, это может быть все, что у нас есть.

— Дай мне подумать, как мы могли бы это реализовать.

— А как насчет ее отца? Если он все еще в Штатах, у нас есть место. Его поиски могут как-то помочь. Но нам нужно будет все спланировать. Если ты согласен.

Как я могу не согласиться? Я не из тех монстров, которые позволят человеку умереть так, как, я знаю, его убил бы мой отец.

— Свяжись с командой Чикаго и заставь их лететь в Нью-Йорк. Дай им подсказку.

— Конечно. Ты в порядке, Алехандро? Я сказал, что Люсия заботится о тебе, но я никогда не говорил, что ты тоже заботишься.

— Она подорвала мое доверие, так что нет, со мной все плохо.

Он смотрит на меня с сочувствием, которое я ненавижу. Это заставляет меня чувствовать себя дерьмом, а не безжалостным королем, которым я должен быть.

— Мне жаль, чувак.

— Мать Мии сделала со мной то же самое. И Ванесса тоже. Они все лгали. Каждая из них, и у всех были веские причины это делать.

Но жизнь — такая сука, потому что с Люсией мне становится еще хуже, и я не знаю почему.

Мне потребовалось более двадцати лет, чтобы забыть Ванессу, потому что я знал ее дольше всех, и она была моей первой любовью. Ущерб, нанесенный Присциллой, расширил дыру в моем сердце, но Люсия сделала что-то с моей душой. То, что она сделала, кажется таким ужасным, что я даже не могу думать о причинах, по которым она это сделала.

Может быть, мне стало хуже из-за Мии.

Она — единственное правильное, что я сделал в этом мире.

Мой свет.

Люсия тоже казалась мне светом, и именно это заставило меня влюбиться в нее.

— Мы разберемся с этим. — Он кладет руку мне на плечо, и я киваю ему в знак признательности. Затем он оставляет меня наедине с моими мыслями.

Я кладу руки на перила и опускаю голову.

Такое чувство, что конец близок, и я надеюсь, что выживу и смогу защитить любимых людей.

Все по-прежнему висит на волоске от жизни, потому что мой отец хочет моей смерти.

Глава 35

Люсия

Я плеснула себе в лицо холодной водой в надежде, что мне станет лучше.

Это не так. Я не думаю, что что-то изменится.

Холод на моей коже отвлекает, но длится недолго, поскольку мой разум погружен в тревогу, тоску и гнев. Гнев на жизнь и на себя.

Я уже несколько часов нахожусь в своей комнате, и ничто не может унять чувство вины, разрывающее мою душу на части, и чувство обреченности, сжимающее кулак вокруг моего сердца.

Интересно, что подумал бы Алехандро, если бы я сказал ему, что во всем этом виновата я.

Та единственная доза наркотиков, которую я приняла после того, как узнала о Джеймсе, стала толчком к началу эффекта домино, а я даже не знала об этом.

Я падала в пасть ада и даже не подозревала, что столкнулась с края.

Вся эта тяжелая борьба за жизнь после того, как я подсела на тяжелые наркотики, кажется, не имеет никакого значения.

Я не хочу в это верить, но если для меня это конец, то это правда.

Дверь спальни открывается, заставляя меня подпрыгнуть, но я успокаиваю себя, выхожу из ванной и вижу, как в комнату входит Алехандро.

Он закрывает за собой дверь и продвигается глубже внутрь.

Я помню, когда мы впервые встретились. Я помню, что боялась его. Потом нет.

Я снова боюсь.

Ожидание и страх сжимают мое горло, когда я смотрю на него, и я не могу проглотить образовавшийся там комок.

По крайней мере, на балконе Эрик смягчил удар, который я получила своими откровениями.

Теперь я не знаю, что Алехандро собирается со мной сделать. Он сказал, что разберется со мной позже. Что это значит?

Убьет ли он меня?

Я видела, как он убивал. Неужели он действительно сделает это со мной?

Судя по его лицу, я не думаю, что имеет значение, что, сказав ему правду, я поставила под угрозу своего отца. Все, что я ему сказала, означало пожертвовать жизнью моего отца и моей.

В тот момент, когда Алехандро сделает что-то, намекающее на что-то, известное только мне, Тьяго и El Diablo поймут, что я сделала.