— Я беру Мию, но ты можешь спуститься вниз на ужин, если ты голодна, — говорит он. Я даже не поняла, что пришло время ужина. — Далия приготовила кое-что для тебя,

Я делаю размеренный вдох и выпрямляюсь, сводя руки вместе.

— Спасибо. — Я спущусь. Только из вежливости.

Вчера вечером у меня пропал аппетит. Я даже не помню, что я ела в последний раз, кроме кусочка сырной палочки, которую Мия хотела, чтобы я съела в обед. Сейчас я так напряжена, что сомневаюсь, что смогу протолкнуть воду в горло, не говоря уже о еде.

Он подходит немного ближе, но останавливается в нескольких шагах.

— Я организую спасение твоего отца. Если все пойдет по плану, мы должны будем забрать его первым делом с утра по нашему времени.

— О Боже, — выдыхаю я, прикрывая рот дрожащей рукой. Колени трясутся, и мне приходится опираться рукой о стену, чтобы удержать равновесие. — Ты собираешься его спасти?

Я этого не ожидала. Совсем нет. Я в шоке от того, что он мне поможет.

— Да.

Неожиданное снятие напряжения заставляет меня чувствовать себя еще более головокружительно, но мои мысли все еще спутаны, сталкиваясь друг с другом в диссонансе смятения.

— Спасибо большое.

— Не благодари меня пока. Это еще далеко не конец. Еще многое предстоит сделать. Мне понадобится его помощь и твоя.

— Я сделаю все, Алехандро. Все, что угодно, — мой голос звучит слабым и дрожащим шепотом, но решимость, которую я чувствую, преобладает в моих словах.

— Хорошо, мы поговорим как следует утром. Как только мы вернем твоего отца, мы будем знать, что делать. — Он звучит уверенно, что сможет вытащить моего отца. — Когда все закончится, я приму меры, чтобы ты воссоединилась с ним в безопасности.

Воссоединение.

Итак, я уеду из Бразилии, оставлю его и Мию, и все. Как будто ничего не было и я его никогда не встречала.

Как я могу прожить остаток своей жизни, пытаясь забыть мужчину и маленькую девочку, которые пленили мое сердце?

Но что я могу сделать? Этого он хочет, и, может быть… это к лучшему.

— Спасибо, — хрипло говорю я, пытаясь сдержать слезы.

Он смотрит на меня, и я жду, что будет дальше. Я узнала его так хорошо, что могу читать его манеры.

Теперь я знаю, что он хочет наброситься на меня и спросить, почему я сделала то, что сделала. Тиканье в его челюсти — это знак, выдающий его внутреннюю ярость и гнев, но по какой-то причине он сдерживается.

— Что с тобой случилось? Что заставило тебя подсесть на наркотики? — спрашивает он.

Вопрос застаёт меня врасплох. В последний раз я говорила о причинах своего обращения к темной стороне перед терапевтом.

— Это был мой брат. Его смерть нанесла мне урон. Я винила себя за то, что не была рядом с ним. Мы спорили, прежде чем он покончил с собой, и я сказала ему, что ненавижу его. Я не знала, что с ним происходит, но я никогда не должна была говорить то, что сказала. В моем сознании это оттолкнуло его. Это было моим покаянием — найти его мертвым. Теперь он никогда не узнает, как сильно я его любила. Это сломало меня.

Его суровый взгляд несколько смягчается.

— Ты должна знать, что это не твоя вина.

— Я знаю, но я причинила ему боль. Кажется, это то, в чем я хороша. Причинять боль людям. Людям, которых я люблю. Таким, как ты.

Он скрипит зубами. — Люсия, лучше нам не говорить о нас, если когда-то были мы.

— Ты знаешь, что это было, что это было реально. Ты знаешь, что это было реально, Алехандро.

— Я ничего не знаю.

— Нет, знаешь. Ты должен. — Моя настойчивость только злит его, но я решаю продолжать, потому что не могу заставить его поверить, что я притворялась, что чувствую к нему. — Я знаю, ты мог почувствовать, что это было по-настоящему для меня, и это все еще так. Мне так жаль, что я солгала. Я так много раз хотела рассказать тебе, что происходит.

— Когда? — Твёрдость возвращается в его взгляд, и он подходит ближе. — Когда именно, Люсия?

Он подходит все ближе и ближе, и я прижимаюсь к стене, ставя себя в явно невыгодное положение.

Он бьет обеими руками по стене над моей головой по обе стороны от меня, запирая меня внутри.

— Я действительно хотела тебе сказать.

— Мой чертов вопрос все еще в том, когда... Так что ответь на вопрос. Когда ты подумала, что сможешь мне рассказать? Было так много шансов. Это могло быть, когда моя маленькая девочка привязалась к тебе. Или после того, как мы начали трахаться при каждой возможности. Или после того, как я доверился тебе в вещах, о которых никогда не говорил. Или, может быть, когда ты поняла, что обвела меня вокруг пальца, я бы сделал для тебя все, что угодно.

— Я испугалась, — заикаюсь я.

Мое сердце почти выпрыгивает из груди, и каждый нерв в моем теле гудит от волнения, когда он хватает меня за горло и приближается прямо к моему лицу.

Вот оно. Вот как он собирается со мной поступить, но его действия и выражение лица настолько мрачны и жестоки, что я не могу предугадать, что он собирается сделать.

Он выглядит так, будто хочет меня убить, но в то же время воздух вокруг нас наполнился дикой сексуальной энергией в тот момент, когда он прикоснулся ко мне.