Мои расширенные глаза встречаются с его. Сглотнув, я перестаю вырываться.

– Что?

Джаспер встает на одну ногу, затем на другую, медленно выпрямляясь в полный рост и сокрушенно качая головой.

– Они забрали Эли. Он сказал, что убьет ее, если я не найду способ привести тебя сюда.
– Он делает паузу, его голос срывается.
– Мне так жаль, Эверли. У меня не было другого выхода. Они установили на меня прослушку и следили за нами. За мной следили. Одно неверное движение, и она была бы мертва.

Вокруг все расплывается, тяжесть его слов обрушивается на меня, как удар под ребра.

– Нет…

Он молитвенно складывает руки и, спотыкаясь, идет вперед.

– Другого способа не было. Пожалуйста, поверь мне. Я пытался подать сигнал твоему другу-детективу, но мне пришлось действовать осторожно. Я не знаю… Боже, мне так жаль. Я никогда не хотел…

– Трогательно, - перебивает Хранитель времени, делая жест рукой в сторону своего наемника.
– К сожалению, мне нужно придерживаться расписания.

Все происходит так быстро.

Мужчина, стоящий за спиной Джаспера, шагает вперед, достает перочинный нож и щелкает лезвием.

Одним быстрым движением сильная рука обхватывает горло Джаспера.

И перерезает.

Мой крик захлебывается от неверия, а глаза Джаспера округляются от шока. Он спотыкается, рука взлетает к шее, кровь льется сквозь пальцы, выплескиваясь сильными струями. Колени подгибаются, и он оседает на пол.

Задыхается. Булькает.

– НЕТ!
– Я делаю выпад, но железная хватка Хранителя времени тянет меня назад, удерживая на месте.

Он наклоняется и шепчет мне на ухо:

– Так, давай не будем устраивать сцен.
– В его голосе звучит леденящее спокойствие.
– Это моя работа.

Реальность искажается. Складывается пополам.

Звук притупляется до далекого рева, заглушаемого громоподобным пульсом в моих ушах. Я цепенею, мой мозг пытается осмыслить, свидетелем чего я только что стала.

Тело Джаспера падает вперед, распластываясь на сцене, пока он не оказывается неподвижно лежащим в луже собственной крови.

Мой желудок сжимается от холода и пустоты.

Мои конечности застывают, словно застряв в зыбучем песке.

Затем что-то внутри меня щелкает, первобытное и инстинктивное, прорываясь сквозь дымку.

Не задумываясь, я резко поворачиваюсь и обрушиваю шпильку на ногу ублюдка. Он издает рычание, и мы боремся.

Я впиваюсь в него ногтями.

Оскалив зубы, издавая отчаянный вопль, я изо всех сил пытаюсь сделать хоть что-нибудь, чтобы вывести его из равновесия. Я кричу, как банши, мои ногти рвут его кожу, носки моих туфель бьют его по голени.

Острый укол в шею.

Я задыхаюсь.

У меня мгновенно начинает кружиться голова.

Веки трепещут… В глазах темнеет…

Я падаю…

Я прихожу в себя от мягкого, неравномерного покачивания.

Слабый гул, похожий на шум двигателя, доносится до меня издалека. Воздух пахнет соленой водой и чем-то еще. Затхлый воздух, замкнутое пространство. Голова раскалывается, тупая пульсация терзает мое сознание.

Застонав, я прижимаю кончики пальцев к вискам.

Мои конечности кажутся тяжелыми и непослушными. Я быстро моргаю, пытаясь сфокусироваться, но мир вокруг меня кружится, то обретая четкость, то теряя ее.

Постепенно зрение проясняется, и передо мной предстает роскошный интерьер того, что, как мне кажется, является… лодкой.

Большой.

Яхта?

Полированное дерево поблескивает вокруг меня, мягкий свет проникает через иллюминатор, намекая на бирюзовую гладь океана снаружи.

Я сажусь слишком резко, и все вокруг кренится, опрокидываясь набок. Мой желудок скручивает от остатков наркотиков, которые мне вкололи, и я тру место укола.

Стены смыкаются, воздух сгущается.

Мой пульс учащается, подступает тошнота.

Я пытаюсь встать, но ноги подкашиваются, как у новорожденного олененка, и я падаю обратно на белый кожаный диван. Дрожа, я откидываю с лица прядь волос, пытаясь сориентироваться. Наркотик все еще действует, замедляя все процессы. Я не могу ясно мыслить.

Мне нужно двигаться. Бежать.

Позади меня открывается дверь.

Мне не нужно оборачиваться, чтобы понять, кто это, - его присутствие заполняет пространство еще до того, как я слышу его шаги.