Шрифт:
Ему нужно было, чтобы я…
Мой темп начинает замедляться.
До меня доходит. Я был слишком зол, чтобы собрать кусочки головоломки. Я позволил своим эмоциям скрыть подтекст, как туман. Но он есть, если присмотреться. Что-то не так. Нехарактерно. Как та фраза, которую он произнес перед тем, как они уехали.
Мое сердцебиение и дыхание синхронизируются.
Удар.
Удар.
Удар…
Я в конце тропы. Стою на краю поросшей травой площадки с видом на залив.
Туман начинает рассеиваться.
И я вижу это.
Обратного пути нет.
Черт.
ГЛАВА 49
Неужели я все испортила?
Айзек пытается уберечь меня, но я не сомневаюсь в своей безопасности, участвуя в этом мероприятии. Оно громкое, публичное, с камерами и охраной. Не говоря уже о том, что меня похитили из собственного дома. Многолюдное светское мероприятие кажется последним местом, где что-то может пойти не так.
Но я знаю, что отношения между нами меняются - становятся более серьезными, более реальными. Они обретают новую жизнь, поэтому я не могу не задаваться вопросом, не испортила ли я все, когда уехала с бывшим мужем на показ, в котором я даже не уверена, что хочу участвовать.
Черт, черт, черт.
Он был в бешенстве.
Злился гораздо сильнее, чем я ожидала.
И поскольку с каждой оставленной позади милей в голове у меня проясняется, я не могу сказать, что все это - его вина. Если бы только у меня было больше времени, чтобы объяснить, успокоить его…
Мой желудок сжимается от сожаления, пока я вожусь с молнией на куртке, украдкой бросая быстрый взгляд на Джаспера. Он сжимает руль обеими руками и выглядит напряженным, как сжатая пружина. Небо пока чистое, светит солнце, но кажется, что на водительском сиденье вот-вот грянет шторм.
– Эм… прости за все это.
– Я прочищаю горло, скрещивая руки.
– Это было неловко.
– М-м-м, - бормочет Джаспер.
– Айзек - хороший парень, но его навыки общения с людьми не самые лучшие. Я огорошила его этой новостью и не дала времени осмыслить ее.
Боже, я действительно поступила неправильно. Когда все уляжется, и я вернусь, большую часть недели я проведу пресмыкаясь. Стоя на коленях. Голая и связанная.
Возможно, с кляпом во рту.
– Не могу винить его за то, что он беспокоится о тебе, - добавляет Джаспер, его челюсть сжимается, когда он смотрит на экран Bluetooth.
– Музыка?
Инстинктивно мне хочется сказать «нет», но мне нужно отвлечься. Что угодно, лишь бы заполнить пустоту, вызванную чувством вины.
– Конечно.
Он переключает треки, появляется звук. Играет «6 Underground» группы Sneaker Pimps. Я еще не родилась, когда вышла эта песня, но Эллисон ее обожает. Она была одержима фильмом «Can't Hardly Wait», и мы смотрели его вместе бесчисленное количество раз во время веселых ночевок в старших классах.
– Ух ты, - выдыхаю я, мое внимание переключается между исполнителем и Джаспером, последние десять минут растворяются за нахлынувшими воспоминаниями о прошлой жизни.
– Последний раз я слышала эту песню, когда мы с тобой были на двойном свидании с Эллисон и Эриком. Эллисон пыталась петь слова песни чувственно, но фальшивила, а Эрик делал вид, что не знает ее.
Я не могу удержаться от смеха. Из всех песен, которые можно было бы услышать…
Воспоминание имеет вкус точно такой же, как у «Sour Patch Kids»13, которые мы часто жевали до боли в животе, - сладкий и кислый. Интересно, Джаспер намеренно заставляет меня думать о ней именно сейчас? Но он ничего не говорит. Он просто смотрит на меня, а затем возвращает свое внимание к дороге, на его волосах блестят капельки пота.
Ностальгия проникает в мое сердце, пока песня продолжает вызывать воспоминания. Я чувствую необходимость действовать в соответствии с этим чувством, и, наверное, в этом и был смысл.
Я достаю из сумочки телефон и набираю ее номер, не давая себе времени на раздумья. Я уже достаточно надумала за свою жизнь.
Я: Привет. Я тоже по тебе скучаю.
Мой пульс учащается от нетерпения, пока я жду, что сообщение отобразится как прочитанное. Утекают минуты, одна песня сменяется другой, но проходит почти десять минут, а она все еще не открывает его. Вздохнув, я переворачиваю телефон на колени экраном вниз и мои колени начинает нервно подпрыгивать.
Джаспер не говорит ни слова. Айзек действительно взбесил его.