– Неужели вы думали, мистер Портер, что у меня нет плана на случай непредвиденных обстоятельств?
– Модная туфля давит на мои пальцы.

Я скрежещу зубами, когда что-то хрустит.

Викинг, прижимающий меня к земле, не двигается, но давление на горло немного ослабевает. Мое внимание переключается с Дольфа на самодовольного ублюдка, стоящего над нами.

Он ухмыляется, выглядит идеально, волосок к волоску.

– Полагаю, теперь ты можешь забрать его, Рудольф. Я здесь закончил.

– Запасной… план?
– Я выталкиваю слова через сдавленное горло.

– Вмешательство полиции было лишь вопросом времени.
– Хранитель времени торжествующе улыбается.
– Я гений, Айзек. Конечно, у меня есть запасные выходы и определенные меры предосторожности на случай, если такое случится. Мы должны увидеть первое действие с минуты на минуту.
– Он поднимает взгляд.

– Ты…

– Подожди.
– Он поднимает палец.
– А-а-а… - Его руки взлетают в драматическом жесте, имитирующим взрыв, который он сопровождает звуковым эффектом, похожим на…

БАХ.

Взрывы вырываются через окна по крайней мере четырех камер на этой стороне здания. Им вторят другие, которые я слышу, но не вижу.

Стекло сыплется градом. Я поворачиваю голову, странно благодарный за то, что Дольф лежит на мне. Он кряхтит, принимая на себя основной удар.

У меня в голове только одна мысль:

Эверли там.

Нет.

Мое сердце бьется так быстро, что едва не ломает грудную клетку. Потому что, независимо от того, насколько преданным я себя чувствую или насколько я зол, я не могу позволить ей умереть вот так.

Я больше не потеряю ни одного человека. Только не из-за него.

Из пустых окон вырываются языки пламени, окрашивая землю в оранжевый цвет. Хватка Дольфа ослабевает, всего на секунду. Но этого достаточно.

Когда я бью коленом вверх, он оказывается не готов.

Он не готов, когда я, воспользовавшись моментом, резко поднимаю его руку с пистолетом вверх и перекатываюсь, меняя наши позиции. Он не готов, когда пистолет выскальзывает из его руки и оказывается в моей.

И он действительно не готов к тому, что я разнесу его чертову голову вдребезги.

На долю секунды я теряю слух. Моргаю, ошеломленный. Смотрю на то, что осталось от Дольфа.

Кровь заливает мне глаза.

Когда тишину сменяет пронзительный визг, я снова моргаю. Поднимаюсь на колени, пошатываюсь, но все еще двигаюсь. Протираю лицо рукой.

И тут я вспоминаю.

Дольф был просто отвлекающим маневром.

Я поднимаю глаза. Сканирую поле.

Там пусто.

– Черт.
– Голос звучит приглушенно. Как будто издалека. Но…

– Черт возьми, Портер.
– Это Таннер. Приседает рядом со мной, положив руку мне на плечо. Он едва обращает внимание на останки Дольфа.
– Ты в порядке?

Я смотрю на поле, пока оно не начинает кружиться, затем мой взгляд возвращается к моему старому другу. Я никогда в жизни не был так счастлив видеть кого-то, но у меня нет времени отвечать на нелепые вопросы. Если я не буду двигаться дальше, то сломаюсь, а если это случится…

Этого не может произойти. Я не закончил.

Пока он дышит, я не остановлюсь.

Я заставляю себя подняться. Затем, вытерев кровь с рук, я убираю пистолет в карман.

Теперь он мой.

– Мне нужно идти.
– Я направляюсь к деревьям, но едва успеваю сделать два шага.

– Портер, посмотри на меня.
– Схватив за плечи, Таннер разворачивает меня к себе.
– Айзек.

– Хранитель времени, - бормочу я.

Он вскидывает брови.

– Что?

Я качаю головой. Черт, я так привык называть его этим дурацким именем суперзлодея.

– Главарь, - уточняю я, указывая жестом на линию деревьев.
– Я должен найти его.
– С каждой секундой, которую я трачу на объяснения, он становится все дальше и дальше.
– Сейчас же.

Он достает свою рацию.

– Я нашел его.

– Нет.
– Я хватаю его за запястье.

– Единственное место, куда ты поедешь, - это больница. Тебе повезло, что ты остался жив, ради всего святого.

– Нет, - рычу я.
– Он мой.

Мне не нужна помощь. Помощь только помешает мне сделать то, что нужно.

Я вижу, как к нему приходит осознание. Он смотрит вниз, на останки, которые были Дольфом, и снова на меня.

– Господи, парень. Это можно списать на самооборону, но… - Он потирает рукой подбородок, в его глазах читается противоречие.
– Я не должен позволять тебе сделать это. Ты знаешь.