На несколько мгновений в комнате воцаряется тишина.

Это необычное явление, когда люди говорят об умершем человеке. В этот момент они погружаются в свои мысли и испытывают чувство уважения.

Я вижу, как на лице Нейта мелькают разные эмоции, когда он не замечает, что я за ним наблюдаю. В его глазах такая печаль. Иногда это происходит, когда его задумчивый взгляд останавливается на каминной полке, где стоит их с Дженной совместная фотография, а иногда — на спящей Морган.

— Мне нравится, когда ты рассказываешь о Дейзи.

Блеск озорства пробивается сквозь печаль, которая только что отражалось на его красивом лице.

— Потому что ты излишне любопытна, как Снупи. — Он подмигивает.

— Если я Снупи, то ты Чарли Браун16.

Я ковыряю в мясе палочками для еды.

— Господи… — шепчет он.

— Что?

Губы Нейта приоткрываются, словно он беззвучно ахает. Многие его выражения до жути знакомы, но только не это. Шок? Страх? Я не могу понять, что выражает его взгляд, но от него по спине бегут мурашки.

— Расскажи мне. — Мой голос дрожит, и я с трудом подбираю слова.

Он несколько раз стискивает зубы, после чего его кадык дёргается, когда он с усилием сглатывает.

— У меня есть кое-что…

Где он витает сейчас? Его взор устремлён на меня, но, кажется, он не замечает меня.

Его речь сбивчива и прерывиста.

— Мне нужно… э-э-э…

— Просто скажи.

Нейт зажмуривает глаза и качает головой, потирая переносицу.

— Что сказать?

— То, что мы оба знаем, — правда.

Он хрипло смеётся.

— И что же это?

— Я могу читать твои мысли.

Ожидание затягивается, хотя я и не думала, что это займёт так много времени. Если он не откроет глаза и не скажет что-нибудь, я могу умереть, потому что задерживаю дыхание. Я не могу — и не буду — дышать, пока он не посмотрит на меня.

Он приоткрывает глаза, и его взгляд медленно поднимается, пока наши взгляды не встречаются.

— О чём я сейчас думаю?

— Я не про это.

— А про что тогда?

— Про твоё прошлое.

Моргание.

Моргание.

Его движения роботизированы. Он поднимает голову и опускает её в медленном кивке с той же лёгкостью, с какой укладывает свою спящую дочь в кроватку.

— Я… вижу. Почему ты так считаешь?

— Это единственное разумное объяснение того, откуда я так много знаю о твоём прошлом.

— Поподробнее.

Он слегка наклоняется ко мне, как будто я собираюсь сказать ему что-то по секрету.

— Я сказала неправду. В тот день, когда я была в кабинете доктора Грейсона, я узнала тебя. Мне было известно о твоём шраме. Позже я сказала, что услышала эту историю от старшей кузины, которая встречалась с твоим другом Тоби Фридманом.

Ещё один медленный кивок, сопровождаемый хмурым взглядом.

— У меня нет старшей кузины, которая встречалась с Тоби. Я хотела получить эту работу, поэтому попыталась убедить тебя, придумав историю, которая выглядела бы правдоподобной.

Моргание.

Моргание.

— Откуда ты знаешь Тоби?

— Не думаю, что знаю его. Мне кажется, я могу читать твои воспоминания о нём. Он жил через четыре дома от тебя. Ты поддразнивал его за пряжки, а потом он упал с велосипеда и потерял два передних зуба. У его родителей не было медицинской страховки поэтому церковь, в которую они ходили, сделала пожертвование, чтобы купить ему фиксаторы на два передних зуба. Это было дешевле, чем имплантаты или мост. Он называл это фиксатором. Ты называл его протезом, просто чтобы не обидеть.

Ещё одна многозначительная пауза.

— Что ещё?

— Что ты имеешь в виду?

— Прямо сейчас. О чём я думаю?

— Я же говорила, что могу читать только прошлое…

— Я думаю о своём прошлом. Так скажи, о чём я думаю.

Я хмурюсь.

— Не знаю.

— Но ты только что сказала…

— Я знаю, что только что сказала. — Запустив пальцы в

волосы, я оглядываюсь по коридору в сторону детской, прислушиваясь, надеясь, не разбудила ли Морган моя вспышка гнева. — Я не знаю. Возможно, существует что-то вроде активной и пассивной памяти. Вероятно… может, через неделю я смогу рассказать тебе, о чём ты сейчас думаешь. Не знаю.

— Тогда расскажи мне больше. Расскажи, что ты знаешь.

— Это… — Я качаю головой. — Это чересчур.

— О чём ты?

Он докапывается, и я ненавижу раздражение в его резком тоне, как будто я виновата в том, что знаю то, что знаю. Я думала, что хотела обсудить это, но теперь не уверена.

— Ты прятал журналы с фотографиями обнажённых женщин под матрасом.

— Двадцать, двадцать пять лет назад каждый мальчик хранил под матрасом журналы с откровенными фотографиями. Сейчас ты просто похожа на гадалку, делающую обычные и вполне очевидные прогнозы.