Это не свойственно мне. Такие слова, как судьба, счастливый случай и реинкарнация, не часто сходили с моих уст — за исключением случаев с Дейзи.

— Время… какова была вероятность, что она вернётся ко мне после смерти Дженны?

— Ох, дорогой… — Хейзел прижимает руку к груди. — Перечитай мои книги.

— Я так и сделал.

— Значит начни ещё раз. Сосредоточься на той части, где я рассказываю об анатомии души. Мои убеждения немного отличаются от традиционных представлений о реинкарнации.

Она смеется.

— Западный мир вообще не признает этого. Мы склонны зацикливаться на вере в одно рождение, одного бога, одни небеса и судный день. А в других культурах реинкарнация — это не просто теория, а образ жизни. Люди открыто говорят о своих прошлых жизнях. У меня есть свои теории, основанные на личном опыте и воспоминаниях о прошлых жизнях. Я верю, что душа теряет часть себя и собирает осколки других освобожденных душ, прежде чем снова принять человеческий облик. Твоя няня — не Морган. И не «твоя». Возможно, часть её души и вплетена в то, кем она является в этой жизни, но я не верю, что две души могут быть одинаковыми. Точно так же, как две снежинки не бывают одинаковыми. Всё является частью чего-то большего, тонкими нитями бесконечности, которые постоянно меняются.

Она пожимает плечами.

— Ищем ли мы чего-то большего? Ведёт ли каждое путешествие к конечной цели — духовному единству? Не знаю. Наверное, я узнаю, если и когда доберусь туда.

Она поражает меня. И всегда поражала. Отец водил меня в церковь, пока моя мать изменяла ему. Его вера помогала ему прощать её грехи. Я верил в бога, пока не умерла Дейзи, а потом усомнился в его существовании. Дженна вернула мне веру — пока не умерла. Теперь… я просто не знаю, во что верить. Моего отца хватил бы удар, если бы он узнал, где я нахожусь в данный момент и что обсуждаю с доктором Олбрайт.

— Что мне ей сказать? На днях у неё был… небольшой срыв, и мне нечего было предложить, кроме дружеских объятий. Все мои слова были бесполезны, потому что эта молодая женщина до смерти напугала меня своими знаниями о моём прошлом.

— Хороший вопрос. — Она тычет указательным пальцем в мою сторону. — Если бы она утверждала, что является подругой твоего детства, то это бы всё упростило, но всё равно было бы неловко, ведь она не совсем тот человек, которого ты помнишь. Но… — Хейзел барабанит пальцами по столу: —…если она не сможет установить эту связь, то бремя доказывания ляжет на тебя.

— Она несчастна. Мне кажется, если я расскажу ей об этом, это избавит её от страданий.

— Не будь так уверен. — Она качает головой, поднося чашку к губам. — Если это не пробудит её память, чего пока явно не произошло, то это может привести к ещё большему разочарованию, как у человека, страдающего амнезией. — Губы Хейзел слегка морщатся, когда я испускаю долгий вздох. — Ты скучаешь по своей жене.

Я киваю, сосредоточившись на её чашке. Дженна пила горячий чай каждый день.

Она была знатоком чая.

— И ты скучаешь по своей подруге.

Я киваю.

— Ты скучаешь по себе.

Я поднимаю взгляд. Хейзел грустно улыбается мне.

— Люди, которые приходят в нашу жизнь, делают её яркой и насыщенной. Когда мы любим, мы даём частичку своего сердца, своей души другому человеку. Их счастье — наше счастье. Их горе — наше горе. И когда они умирают… часть нас умирает вместе с ними.

— Если я смогу найти Морган в Суэйзи, то смогу ли найти ту часть себя, которая умерла вместе с ней?

С тихим, располагающим к себе смешком она качает головой.

— Разве это не было бы чем-то удивительным? К сожалению, я не могу дать однозначный ответ. Мы говорим о вещах, которые многие специалисты даже не рассматривают как возможные. Кажется, мы забыли, что самые важные открытия в истории были сделаны людьми, которые осмелились поверить в невероятное и рискнуть сделать невозможное. Я уверена, что большинство моих коллег считают опубликованные мною работы по реинкарнации позором для нашего факультета.

Я пытаюсь скрыть улыбку. Все думают, что она сумасшедшая. Когда-то я тоже так думал. Сейчас… не знаю, что и думать.

— Спасибо, что уделили время. — Я встаю. — Я думаю, вы смелая и дерзкая — совсем не сумасшедшая.

— Тссс… — Она подмигивает. — Мне нравятся сумасшедшие. И дай знать, что из этого выйдет. Я ужасно заинтригована.

?

ТРИ ДНЯ НАЗАД Нейт отпустил меня со словами: не унывай, мы разберемся с этим.

Эти слова были очень важны для меня. С тех пор мы почти не разговаривали. Я не знаю, что он хотел этим сказать. Это моя проблема, а не его.