Близких родственников нет.

Нет друзей.

Никаких домашних животных.

Только книги — пишет их и читает. Я прочитал несколько её книг, и именно поэтому я здесь.

— Натаниэль Хант.

Доктор Хейзел Олбрайт выглядывает из-за стопки книг на своём столе, вкладывает закладку в ту, что держит в руке, и снимает очки для чтения.

В свои восемьдесят четыре года она самый пожилой профессор в университете и, вероятно, самая низкорослая и худощавая. Думаю, моя сумка с клюшками для гольфа весит больше, чем она, — возможно, она и выше, чем она. Её короткие седые волосы и большие глаза, кажутся слишком большими для её лица, и вызывают у меня ассоциации с престарелой Динь-Динь17.

— Какой приятный сюрприз.

— Спасибо. — Я указываю на дверь. — Не возражаете, если я закрою её?

— Похоже, дело серьёзное, — говорит она, отпивая чай и выбрасывая использованный пакетик в мусорное ведро рядом с рабочим местом. — Для обеда ещё рановато, так что, полагаю, ты пришёл не за этим, — она подмигивает, перекладывая несколько книг со своего стола на полки позади себя.

Я улыбаюсь, опускаясь в красное кожаное кресло.

— Сомневаюсь, что смог бы за вами угнаться.

— Не переживайте, молодой человек. Никто не может. — Она делает ещё один глоток чая. — Итак, профессор Хант, чему обязана честью побеседовать с тобой за закрытой дверью? С доктором Грейсоном дела идут не лучшим образом?

Хейзел направила меня к доктору Грейсону.

— С доктором Грейсоном всё в порядке. Он мне очень помог. Просто… — Я потираю затылок и морщусь. — Я прочитал несколько ваших книг.

— Это прекрасный комплимент. Возможно, ты единственный, кто их прочитал.

Она использует хлопчатобумажный носовой платок с желтой вышивкой по краю, чтобы стереть следы розовой помады со своей чашки — не с кружки, а с изящной белой чашки.

— Большинство ваших книг попали в списки бестселлеров. Не думаю, что я ваш единственный читатель.

На её лице появляется едва заметная улыбка.

— И мне кажется, ты пришёл не для того, чтобы обсуждать рейтинг моих книг. Возможно, если бы ты сказал, какие книги прочитал, я смогла бы лучше понять, почему нам пришлось закрыть дверь.

— Ваши книги о реинкарнации18.

Её брови слегка приподнимаются.

— Дорогой мой, полагаю, ты привлёк моё внимание.

— Я нанял двадцатиоднолетнюю девушку в качестве няни своей дочери. И я думаю…

По привычке я подхожу к краю пропасти и останавливаюсь в шаге от него, прежде чем сделать решительный шаг. Удивительно, насколько безграничны возможности человеческого разума, но лишь малая часть мыслей находит своё выражение в словах.

Между разумом и словами существует невидимая преграда из сомнений и неуверенности.

Хейзел кивает, произнося нараспев:

— Это на самом деле поразительно, верно?

— Я не закончил.

— Тебе и не нужно этого делать. В этой юной девушке есть нечто, что отзывается в твоей душе. Ты встретил родственную душу.

— Я не знаю.

Упершись локтями в колени, я опускаю голову и провожу руками по волосам.

— Значит, ты не очень внимательно читал мои книги.

Я читал их много лет назад, когда был её студентом, и перечитываю с тех пор, как Суэйзи расплакалась три дня назад в моём гараже.

Склонив голову набок, она постукивает себя по подбородку.

— С другой стороны, ты снова здесь. Дверь в мой кабинет закрыта. И у тебя такой вид, будто ты не спал несколько дней. Кто это? Твоя жена? Родители?

— Подруга детства. Я назвал дочь в её честь.

— Когда она тебе сказала?

— Кто? Что? — Я поднимаю глаза.

— Твоя няня. Когда она сказала, кто она?

— Вот почему я здесь. Она не знает.

Хейзел выпрямляется на стуле, переплетает пальцы и кладет их на стол.

— Тогда откуда ты знаешь?

— Она знает обо мне то, что знала только моя подруга. Она ведёт себя так, будто мы знакомы уже давно. Однако, когда я делюсь с ней историями о своих приключениях с Морган, — моей подругой, — она в полном недоумении.

— Как она объясняет своё знакомство с тобой?

— Никак. И… Я думаю, это пугает её. Как-то вечером она сказала, что это потому, что она читает мои мысли, но только из прошлого.

— Ты пытался связать для неё все факты воедино?

От смеха я прижимаю кончики пальцев к вискам.

— Я сам не могу связать воедино все факты.

— Не согласна. Я думаю, ты связал их, и они привели тебя ко мне.

— Я не в силах выразить это словами. Это слишком…

— Это прекрасно и чудесно. Несомненно, как человек, изучавший человеческое тело, ты должен быть поражен делением клеток, которые создают жизнь. Все мы — энергия во многих формах. Кто сказал, что мы не являемся энергией и в духовном плане?