Вновь воцарившаяся в раздевалке тишина была неловкой, но Хименес продолжил:

– Если кто-нибудь из вас увидит его, ни при каких обстоятельствах не приближайтесь к нему. Понятно? Есть какие-нибудь вопросы? Хорошо. Спасибо, передаю вас Лисински. Тренер?

– Давайте начнем, - сказала Лисински, хлопая в ладоши.
– Я хочу, чтобы все были одеты и готовы к забегу через пять минут.

Предыдущая встреча завершилась раньше их, поскольку она не была прервана из-за разговора в сторонке. Любопытные взгляды преследовали Лукаса и Жана, когда защитники направились к своим шкафчикам. Шумная утренняя болтовня, которая всю неделю эхом отдавалась от этих стен, сегодня прекратилась, сменившись тяжелым и угрюмым молчанием, которое давило на Жана слишком знакомым грузом.

Разминка вокруг кампуса прошла в пугающей тишине, и Лисински разделила их на обычные группы, как только они прибыли в Лион. Она перемещалась между ними по мере необходимости, проверяя прогресс здесь и усиливая там, и Жан совсем не удивился, когда она начала с небольшой командой Ксавье. То, что она сначала проверила первокурсников, было явным притворством. Ей не потребовалось много времени, чтобы подойти к нему.

Лисински с тяжелым взглядом наблюдала, как Жан отжимается от пола, оценивая плавность движений. Жан почти сразу почувствовал боль в запястье, но он был достаточно хорошо знаком с болью, чтобы понять, что этот дискомфорт носит поверхностный характер. Он сохранял невозмутимое выражение лица и отводил взгляд от своего тренера, и, в конце концов, она пошла дальше. Жан подождал, пока она пересечет комнату и подойдет к старшекурсникам, прежде чем прикоснуться большим пальцем к ноющему запястью.

Это была всего лишь доля секунды слабости, но ее оказалось более чем достаточно, чтобы обратить на себя внимание Ксавье.

– Вот.

Жан взял предложенную баночку, но, взглянув на этикетку, напрягся.

– Кто тебе разрешил?

Ксавье ответил не сразу и не сделал ни малейшего движения, чтобы забрать баночку, когда Жан протянул ее ему. Лисински стояла к ним спиной, но если бы она повернулась хотя бы немного, то смогла бы их хорошо видеть. Если бы она узнала, что Ксавье носит с собой лекарства, ему пришлось бы несладко, а Жан не собирался терпеть побои за то, что его не касалось. Поскольку Ксавье отказался взять у него лекарство, Жан наклонился и спрятал его за тренажер. Он вернулся на свое место, но Ксавье не ушел.

– Друг, - сказал, наконец, Ксавье, - это всего лишь ибупрофен.

– Я умею читать, - сказал Жан.

Ксавье не выказал своего раздражения.

– И знаешь, что это такое?
– Он поднял обе руки в ответ на злобный взгляд, который бросил на него Жан. Это был не тот успокаивающий жест, на который он, вероятно, надеялся, возможно, потому, что Ксавье, казалось, вот-вот разразится беспомощным смехом.
– Я никогда раньше не видел, чтобы кто-то так реагировал. Это запрещенное вещество в Западной Вирджинии или что-то в этом роде?

Он сказал это с легким юмором, но Жан подумал о табличке с записями, висевшей на двери кабинета Джосайи Смоллза в Эверморе. Любой, кому нужны были лекарства, помимо немедленного лечения от травмы, должен был подать письменную заявку, и Джосайя одобрил бы ее, если бы проявил милосердие. Ибупрофен всегда был его любимым средством, каким бы бесполезным он ни был. Жан знал, что у него в запасе были более сильные таблетки, но по большей части они были припасены для самого Рико. Жан предположил, что нянчиться с остальной командой было нецелесообразно, поскольку Вороны постоянно получали травмы. Конечно, не стоило тратить лекарства на Жана.

Он невольно вспомнил о таблетках, которые Эбби Уинфилд давала ему в Южной Каролине. Название было слишком длинным и сложным, чтобы запомнить его, но Жан помнил, как легко оно проникло в его сознание и отправило его в нирвану. Жан не стал задумываться о том, как легко Эбби дала его кому-то, кто даже формально не был ее проблемой, и кто ни разу не поблагодарил ее за беспокойство.

В груди у него что-то кольнуло, предупреждая, что не стоит возвращаться к Воронам.

– Почему?
– это был слишком опасный вопрос, чтобы его задавать, особенно когда речь шла об Эдгаре Алане.

– Я пошутил, - сказал Ксавье, когда молчание слишком затянулось. Он больше не улыбался, и Жан понял, что лучше не встречаться с его испытующим взглядом. Через некоторое время Ксавье убрал баночку, сделал ему знак и отвернулся.
– Посмотри. Эмма, Мэдс, - позвал он, и первокурсницы немедленно прервали свою болтовню, повернувшись к нему лицом.
– Девочки, у вас есть с собой ибупрофен?

– Извини, оставила в своем шкафчике, - сказала Эмма Свифт, но Мэдлин Хилл уже рылась в сумочке, которую она захватила со стадиона. Баночка, которую она достала, была тоньше, чем та, что была у Ксавье, но даже через три тренажера между ними Жан смог разглядеть подходящую цветовую гамму. Она протянула ее, и Ксавье демонстративно пробежал глазами по этикетке.

– Спасибо, - сказал он, возвращая ее.
– Не мог вспомнить, каждые четыре или шесть часов.

– О, конечно, - сказала Мэдс, убирая его обратно.

Ксавье приподнял бровь, глядя на Жана, безмолвно, но безошибочно Видишь? это никак не повлияло на то, как у Жана скрутило живот. Ксавье дернул подбородком.

– Пройдем со мной секундочку, - сказал он, и Жан не имел права отказывать ему. Пересекая комнату, они привлекли к себе пару любопытных взглядов, но все же беспрепятственно добрались до фонтанчиков с водой на другом конце комнаты. Ксавье быстро отпил, прежде чем снова протянуть лекарство.