Ричард закрыл глаза, понимая, что он ничего не сможет сделать, ничего не может исправить. Сейчас он признал, что Георгий был прав, он бесконечно жалеет, что не остался завершить свое задание. И все, что ему сейчас остается, это направляя и концентрируя все свое сознание на огненном свечении, которое исходит от той девушки, пытаться увидеть, где она и что с ней происходит.

Александра все так же сидела на полу, только больше не было слышно всхлипов и рыдания. Воцарилась тишина.

А когда лучи Солнца, взошедшего над горизонтом, озарили ее лицо, оно казалось пустым. Она смотрела прямо перед собой, словно в никуда, не моргая и не двигаясь. Ее широко раскрытые глаза казались пустыми и безжизненными. Она все также обнимала колени своими руками, такая маленькая неподвижная, как статуэтка из фарфора или гипса. И казалось, что, случайно задев ее, она тут же расколется на мелкие осколки или рассыплется в пыль.

Юлий смотрел на эту девушку все так же с долей презрения.

— Леонард, ты говорил, что слезы сделают ее сильнее. Ты посмотри на нее, она же ничего собой не представляет, жалкое ничтожество. Если раньше от нее можно было ожидать чего угодно: то она бежала сломя голову, постоянно сопротивляясь, то умудрилась порезать каким-то мелким осколком Ричарда, она даже смогла выжить в девятой зоне. А что сейчас? Где ее воля к сопротивлению. Она подавленное, жалкое создание. Смотреть противно.

— Подожди, время еще не наступило. Я думаю, что очень скоро ты поменяешь свое мнение относительно нее. Чтобы стать сильной, ей нужно осмыслить происходящее, а на это необходимо какое-то время.

И он оказался прав. Александра смотрела на диск Солнца, который на горизонте казался большим, но еще не слепящим своей яркостью, зато таким теплым и родным для нее, согревающим душу.

"Все кончилось", — раздалось глубоко в ее мыслях. — "А что было?"

Она начала вспоминать все события только в обратном порядке, Она видела все как фильм, который быстро перематывают от конца к началу. Без чувств и эмоций, без звука.

"Что это? Дежавю? Где-то со мной это уже было. Я уже так вспоминала".

Александра не заметила, как транспортное средство остановилось, как Леонард с Юлием подошли к ней и сказали, чтобы она встала. Но она не шевельнулась, ее мысли унесли ее далеко отсюда. И им пришлось, взяв ее под локти, поднять на ноги самим, а затем надеть на нее плащ. Ее взгляд до сих пор был стеклянным. На их просьбы и приказания — идти, она не реагировала, тогда они вновь взяли ее под руки, теперь уже чтобы вытащить из транспорта.

"На скале".

В ее памяти она снова стояла на том самом месте. Но Солнце не заходило, а наоборот — появлялось из воды. И ее слова, которые были произнесены там, стоя у края скалы: "Жизнь только начинается, теперь никто не сможет управлять и манипулировать мной".

А потом она кружилась на пляже: "Свобода".

"Никто не имеет права отнимать жизнь и свободу".

— Это просто невозможно, — сказал Юлий, — мы ее так и будем тащить? Она — ноль, она ни на что не реагирует. Как мы будем подниматься с ней по этим ступеням? Так мы и до вечера не доберемся до зала Совета. Можно я ее стукну? — с возмущением и долей иронии спросил он.

— Лучше возьми ее на руки и неси, — ответил Леонард.

— Хорошо, как скажешь, могу и понести.

"Больше никто не сможет решать что-то за меня. Я не позволю никому манипулировать мною".

Юлий наклонился над девушкой и уже почти обхватил ее, как почувствовал, что его предплечье сдавливает ее рука. Подняв свой взгляд на ее лицо он на мгновение замер, увидев в ее взгляде гнев и ненависть.

— Убери от меня свои руки, — медленно и грозно произнесла она.

— Хорошо, — ответил шокированный Юлий, разводя руки в стороны.

Александра повернула голову и молча взглянула на Леонарда. Он жестом указал нужное направление. Александра проследила за ним взглядом, затем, тяжело вздохнув, твердо стала подниматься вверх по ступеням. Леонард последовал за ней. А Юлий какое-то время в растерянности смотрел на поднимающуюся девушку, потирая предплечье, которое она сильно сжала. Те перемены, которые стали с ней происходить были настолько стремительными, что он не мог их быстро воспринять. Наконец он, взбежав по ступеням, поравнялся с Леонардом.

Дойдя до двери, Александра остановилась.

— Прошу следовать за мной, — сказал Леонард и, открыв дверь, пошел по узкому коридору.

Они зашли во Дворец Совета с черного входа. Леонард, уводивший их за собой, свободно ориентировался в этой веренице коридоров. Раньше ему часто приходилось проделывать такой путь, осуществляя поручения Георгия. А Александра чувствовала себя в каком-то жутком лабиринте, понимая, что легко отсюда ей выбраться уже не получится.

Наконец они вошли в просторную комнату. Ее можно было назвать гостиной: кресла, диваны, небольшие столики и несколько закрытых дверей.