— Правда? В Хартфорде, конечно, люди будут задавать вопросы. И я позабочусь об ответах. Но ты правда думаешь, что кто-то удивится твоему внезапному исчезновению? Ты всё равно жил как призрак.

Сердце начинает бешено колотиться. Я открываю рот, но не могу вымолвить ни слова.

— И ещё кое-что, — Лиандер выпрямляется и смотрит на меня в упор. В комнате стоит тяжёлая тишина. — Ты должен понимать, что никто не должен знать, куда ты уехал. И ты не должен ни с кем связываться. Это в твоих интересах. Так что не рассказывай Роуэну. И, пожалуйста, не говори Лаклану. Он и так на меня зол. Не будем его ещё больше бесить.

Я знаю своих братьев, и он тоже. Если они почувствуют, что я в опасности, они отправятся на край света, лишь бы найти меня.

— Окей, — это всё, что я могу сказать.

На лице Лиандера победная ухмылка. Он медленно шагает ко мне. Хлопает по плечу и задерживает руку, словно его прикосновение должно успокоить. Смотрит куда-то в пол, потом снова на меня. Улыбается так, словно ему меня жалко.

— И ни слова мисс Эванс. Ты же не хочешь подвергать Роуз опасности, верно? Тем более, я буду стараться действовать в её интересах. Этот Воробей только и ищет приключений на свою задницу.

Он в последний раз хлопает меня по плечу и уходит, оставляя с ощущением, будто моё сердце только что вырвали из груди и испепелили прямо на глазах. Я всё ещё смотрю в пол, моргая, пытаясь избавиться от жгучей боли, которая никак не уходит. И тут Лиандер стучит в дверной косяк.

— Я умираю с голоду, — произносит Лиандер с порога. — С удовольствием бы съел хот-дог. А ты?

Я моргаю и моргаю, но боль не отступает. И Лиандер тоже не уходит. Поэтому я иду за ним вниз по лестнице, пока он звонит и просит привезти поисковую собаку, чтобы найти протез глаза Мэттью Крэнвелла. Мы выходим на улицу, но боль всё равно не исчезает. Ищем закрытый ларёк, и Лиандер взламывает его отмычкой.

Я делаю ему хот-дог.

И когда он, наконец, наедается, доказав, насколько он контролирует мою жизнь, то вызывает машину, чтобы отвезти меня до квартиры Роуз.

Знакомые улицы Бостона проплывают мимо окна. И я чувствую себя призраком в этом городе. Потому что моя жизнь находится в руках дьявола.

А сердце сгорело дотла.

23

—

ПОБЕГ

РОУЗ

Принимаю душ, тру кожу так сильно, что она горит. Пытаюсь смыть весь этот кошмар.

Набрасываю халат и смотрю на себя в зеркало.

Наматываю круги по квартире, от конца одного коридора до другого и обратно. Часы на стене издеваются надо мной, время тянется бесконечно.

Уже час ночи, когда Фионн, наконец, появляется на пороге. И когда я вижу его, моё сердце падает в пропасть.

— Привет, — говорю, стараясь держать себя в руках.

У него взгляд как у загнанного зверя.

Делаю шаг навстречу, но он отшатывается. Между нами всего несколько шагов, но сейчас кажется, что это целая пропасть.

— Всё в порядке?

Его голос тихий, словно его что-то душит:

— Всё улажено.

Я никогда не видела его таким. Замкнутым. Словно внутри что-то сломалось. И это уже не исправить. Я почти вижу стену, которую он вокруг себя построил. Непробиваемую.

Сглатываю ком в горле.

— Спасибо. Но я спрашиваю не об этом, — кровь стучит в висках, отдаваясь гулом в голове. Страх заползает в каждую клеточку тела. — Ты в порядке?

— Я должен уехать. Завтра.

— Почему?

— Я не могу тебе сказать.

— Почему?

В этот раз Фионн не отвечает, лишь качает головой. Его глаза прикованы ко мне, но в них нет ни искры, ни нежности. Моё горло сжимается, в носу покалывает, но я сдерживаю слёзы. Возможно, он видит, чего мне это стоит, потому что отводит взгляд и направляется к кухне. Я иду за ним.

— Что случилось? — спрашиваю я, останавливаясь возле кухонного острова. Фионн достаёт из шкафа стакан и бутылку его любимого бурбона «Weller’s Special Reserve», который я купила для него. Открывает и наливает половину стакана, осушая залпом. — Фионн? Что произошло?

— Я всё исправил. Как и обещал.

— Я бы помогла тебе. И всё ещё могу помочь, если ты позволишь.

— Помочь? — спрашивает он, прожигая меня взглядом, от которого хочется отвернуться. Он режет меня, как бритвой, доставая до самого сердца. — Из-за твоей «помощи» всё и случилось.

Я мотаю головой.

— Не понимаю. Что ты имеешь в виду?

Фионн тяжело вздыхает, наливает себе ещё бурбона и выпивает.

— Я зашёл слишком далеко.

Его взгляд опускается на мою ногу, где шрам неровной линией тянется вниз по икре. Меня оглушает воспоминание. Фионн, и свет за ним, как нимб. Я лежу на кушетке в его кабинете. В его красивых глазах читается беспокойство. Слышу его тихий голос, вытаскивающий меня из темноты, умоляющий очнуться. Вспоминаю. «Помоги», — прошептала я перед тем, как провалиться в беспамятство.