Проскальзываю мимо толпы подростков, которые сбились в кучу в этом дурацком кухонном уголке, пока какой-то псих в костюме мясника машет пластиковым ножом и тут ещё я им добавляю страху. Бегу мимо парочки, которые вцепились друг в друга, пока что-то падает на них со скрытой платформы на потолке. Вокруг дым, лазеры. Мэтт не отстает, а я ускоряюсь, пробегая мимо декораций и испуганных посетителей и, наконец, оказываюсь на лестнице.

На втором этаже лабиринт из узких комнат, отовсюду раздаются крики. Я отступаю в затененное пространство и приседаю между шкафом, полным отрубленных голов кукол, и окровавленной простыней, пытаясь успокоить дыхание и прислушаться к звуку ботинок Мэтта, стучащих по половицам. Но его нет. Проходит парочка. Потом четыре подростка. А Мэтта всё нет.

Жду. Пытаюсь почувствовать что-то еще, кроме этих воплей и жуткой музыки из динамиков. Может, он свалил? Одумался? Пошел глаз свой вправлять? Или, может быть, пошел звонить в полицию, что и должен был сделать в первую очередь.

Надо его найти раньше, чем он меня.

Кто-то шуршит. Может, это мой шанс его остановить. Выглядываю из-за шкафа. Но вижу не Мэтта.

Это доктор Фионн Кейн.

Не понимаю, как он узнал меня в темноте и в этом чертовом костюме клоуна, когда тут полно клоунов на каждом углу. Но узнал же.

— Черт, — шиплю я, когда он идет ко мне.

— Роуз, — он смотрит на меня, на сломанный стул в моей руке, и обратно. — Что ты делаешь?

— Я, ну… работаю…?

— То есть, бегаешь и орешь: «Догони меня, страшный ублюдок!» и смеешься как психопатка? — он прищуривается. — Мне показалось, что кто-то за тобой гнался. Я пришел проверить, всё ли хорошо.

— Как мило… спасибо. Я в порядке… просто… создаю жуткую атмосферу, — пожимаю плечами, а он тыкает в колокольчик на моем колпаке. Хмурится.

— Ты уверена?

— Да, спасибо, — я стараюсь не переминаться, но не могу сдержать нервозность. — Может, ты лучше сходишь за хот-догами? Я умираю с голоду. Потом приду, как только закончу со своим… делом.

— Делом?

— Ну да… выступлением.

— Но ты же написала, что закончила работать.

— Эм… да. Почти. Ещё кое-что осталось.

Я шарю по карманам своих мешковатых черно-белых штанов, ткань которых испачкана брызгами крови, непонятно, настоящей или нет. Достаю купоны на еду и протягиваю Фионну, а он с подозрением смотрит на мою руку.

— И когда ты закончишь? — спрашивает он.

— Может, минут через… двадцать? — мой голос дрожит, в горле всё пересохло. Его взгляд становится пронзительным, будто я только что призналась во всех грехах. Он опускает подбородок и смотрит на меня, пригвождая к месту.

— Роуз…

За Фионном скрипит половица. Я вижу отблеск ножа. Бросаю купоны, хватаю Фионна за руку и тяну изо всех сил на себя. Со всей дури пинаю Мэтта в голень.

— Крэнвелл? — удивленно спрашивает Фионн позади.

— Я думала, ты никогда не догонишь, — говорю я. Ещё раз бью, и нож отлетает в стену. Мэтт рычит от злости, ищет оружие на полу, пока я прячусь за Фионном и толкаю его в следующую комнату. — Бежим, Док!

Мы вваливаемся в какую-то спальню, а Мэтт уже бежит за нами. Его ругательства заглушаются воплями и хохотом из динамиков. Повсюду фальшивая кровь. На стенах. На потолке. На кровати, где из матраса выскакивает манекен в полный рост, одержимый демонами. Старый телевизор потрескивает в углу комнаты. Фионн идет вперед, и срабатывает стробоскоп. Свет пульсирует, мы теряемся в пространстве.

Фионн берет меня за руку, тащит к двери на другой стороне комнаты. Но Мэтт хватает меня за плечо. Разворачивает. Я вырываюсь из его хватки, и шокированный мужской крик заполняет комнату. Срабатывает автоматическая камера, спрятанная для съемки испуганных посетителе. В свете вспышки я вижу ужас на раскрашенном и кровавом лице Мэтта.

Стробоскоп выключается, остаются только тусклые зеленые и синие огни, расположенные по углам комнаты. Фионн сверлит Мэтта безжалостным взглядом. Мэтт шокировано смотрит вниз на нож, который Фионн вдавливает ему в живот. Он держит его за затылок, впиваясь пальцами в кожу.

— Хотел насладиться местью? — говорит Фионн. Резким движением он проводит лезвием вверх. Багровая кровь хлыщет из раны, окрашивая разорванную рубашку Мэтта. Его рот открыт, но вырывается только хрип, как будто его тело слишком потрясено, чтобы произвести звук. — И как? — ещё один рывок ножа. — Приятно? — раздается звук разрыва плоти, за которым следует шепот Мэтта с мольбой о пощаде. — Потому что мне просто охуенно.

Фионн выдергивает нож и бросает позади. Хватает Мэтта обеими руками на шкирку и швыряет к стене с висящими на крюках манекенами, замаскированных под трупы. Сбрасывает один манекен на пол.