— Вот эта, — он указывает на экран. — Metric Payment Systems. Это компания семьи моей бывшей.

Неприятное чувство оседает в животе, и я отвожу взгляд. Я помню, как он сказал, что узнал во мне шрамы предательства. Что оставил ту женщину в прошлом. Но мысль о том, что Лука любил кого-то… вызывает во мне ярость, которую я не могу объяснить.

Metric — дочерняя компания конгломерата Уайтов. Они так же влиятельны, как Виндзоры. Если объединят силы, станут грозной силой. Я снова прикусываю губу, пробегая взглядом по собранной мной информации.

— Это важно? — мой голос почти теряется в тишине. — Ты сам сказал, что оставил ее в прошлом. Так почему имеет значение, что ее семья владеет компанией, которую мы хотим купить?

Лука смотрит мне в глаза, но на этот раз он, похоже, сам что-то ищет.

— Она — CEO Metric. Если мы их приобретем, нам придется работать с ней напрямую. Ты готова к этому?

Ее CEO? Джессика Уайт? Я опускаю взгляд, чувствуя, как во мне закипает ревность. Разумеется, Лука не мог встречаться с кем-то заурядным. Конечно, его бывшая — красивая, успешная, умная, богатая. Чего еще я ожидала?

Я сжимаю губы, чувствуя, как внутри закипает злость.

— Почему бы мне не быть с этим в порядке? — мой голос звучит чуть громче, чем я хотела. — Мы же договорились не смешивать личное и профессиональное. Эта сделка — ключевая часть твоих планов по расширению.

Лука медленно кивает, но в его глазах что-то темнеет.

— Понимаю. Значит, тебя не будет беспокоить, если она попытается ко мне подкатить? На всех мероприятиях, где я ее вижу, она не особо скрывает, что хочет вернуть то, что было. Если мы начнем работать вместе, ситуация не изменится. Тебе нормально с этим?

Я внимательно всматриваюсь в его лицо, пытаясь понять, что он не договаривает. Ведь если бы она для него ничего не значила, он бы вообще не поднял эту тему, верно?

— Мы обещали быть верными друг другу, но мы также четко обозначили, что любовь в нашем браке не предусмотрена, — я ровно смотрю ему в глаза. — Меня не волнует, есть у тебя к ней чувства или нет. Главное, чтобы ты не изменял мне.

Лука молча закрывает мой ноутбук, отодвигая его в сторону.

— Правда? — он резко толкает меня назад, прижимая к кровати своим телом. Он опирается на предплечья, не позволяя мне двинуться. В его глазах пылает злость, но в ней есть еще что-то… что-то, что я не могу разгадать.

Он проводит рукой по моим волосам, наклоняет мою голову набок, оголяя шею, и медленно накрывает мою кожу горячими губами.

— Значит, тебе не будет важно, если я представлю, что целую сейчас Джессику? — его губы прикасаются к месту под ухом, и я тихо вздыхаю, чувствую, как по спине пробегает дрожь.

Он опускается ниже, сдвигая с моих плеч тонкие бретельки пижамы.

— Ты же сказала, что тебе все равно, что я чувствую, — его голос хриплый, почти угрожающий. — Значит, ты не будешь возражать, если я подумаю о ней, пока моя рука касается тебя здесь?

Я вплетаю пальцы в его волосы, сжимая их с силой. Он не просто прикасается ко мне — он карает меня за мои же слова, за мое упрямство.

— Если я закрою глаза, то, возможно, смогу представить, что это она, — его язык проходит по моему соску, и я резко выгибаюсь, задыхаясь.

— Прекрати, — прошу я, чувствуя, как голос предательски дрожит. — Лука, пожалуйста…

Он замолкает и резко выпрямляется, заставляя меня посмотреть на него.

— Почему? — он изучает меня взглядом. — Разве не этого ты хотела? Ты поставила границы между нами. Ты продолжаешь отталкивать меня, потому что боишься признать правду. Боишься признаться, что тоже это чувствуешь.

Я отворачиваюсь, но он хватает меня за подбородок, мягко, но настойчиво, заставляя встретиться с ним глазами.

— Посмотри на меня, — его голос становится тихим, почти умоляющим. — Посмотри мне в глаза и скажи, что ничего ко мне не чувствуешь. Скажи, что только я один падаю в эту бездну. Что только я хочу большего. Ты можешь посмотреть мне в глаза и солгать, Валентина? Так же, как ты лжешь себе?

— Лука… — я выдыхаю его имя, не находя в себе сил отвернуться.

— Ты не можешь, да?

Я качаю головой, чувствуя, как в горле встает ком.

— Тогда хватит притворяться, что тебе плевать, — его голос надламывается, в нем больше не злость, а только усталость и боль. — Хватит делать вид, будто между нами ничего нет. Мы оба знаем, что это перестало быть просто сделкой уже давно.

Лука опускает лоб на мой, тяжело дыша.

— Почему ты не можешь просто позволить нам быть счастливыми? — шепчет он, и я чувствую, как его плечи едва заметно дрожат. — Я не тот, кто предал тебя, Валентина. Так почему я плачу за это цену?