Лука срывается на стон, с силой сжимая мои волосы. Его поцелуй грубый, требовательный, губы безжалостно раздвигают мои, углубляя поцелуй. Его руки жадно скользят по моему телу с такой одержимостью, что я почти начинаю верить: это не просто похоть.

— Черт, Валентина… — глухо стонет он, переходя к моей шее. Я тяжело дышу, пытаясь сохранить рассудок, и резко отстраняюсь, садясь на колени, чтобы увеличить расстояние между нами.

Его руки бессильно опускаются, а в глазах пылает огонь.

— Стой, — шепчу я, мысли путаются в голове. — Я… Нам завтра рано на работу, а уже поздно.

Он тяжело вздыхает и нежно проводит костяшками пальцев по моей щеке.

— Ладно, миссис Виндзор, — тихо отвечает он, уголки его губ дрожат в слабой улыбке.

Я сползаю с него и ложусь в постель, сердце бешено колотится в груди. Я никогда не чувствовала такого смятения. То, что он заставляет меня ощущать, совершенно не похоже ни на что из того, что я испытывала раньше. Я не могу отрицать, что хочу его, но каждое его прикосновение одновременно разбивает мне сердце.

Глава 27

Лука

Я смотрю на свою жену через стеклянную стену в своем кабинете, любуясь ее красотой. К тому времени как я проснулся, ее уже не было, она лишила меня удовольствия, которого я с нетерпением ждал. Я всегда ненавидел, когда кто-то вторгается в мое личное пространство, но не могу избавиться от мысли, каково было бы проснуться рядом с ней. Она даже не догадывается, что я месяцами представлял, как ее длинные волосы разлетаются по моим подушкам.

Валентина пришла в офис задолго до меня, и я не могу не задаться вопросом, избегает ли она меня. Похоже, события вчерашнего дня начинают ее догонять, и она наконец осознает всю серьезность происходящего. Я провожу рукой по волосам, сам не зная, какой будет эта наша странная семейная жизнь.

Этот кошмарный наряд, в котором она появилась вчера, вкупе с тем, что она сбежала еще до моего пробуждения, говорит об одном — она хочет держаться подальше от меня. Я должен быть рад этому, но чем больше она отдаляется, тем сильнее желание ее догнать. Я хочу, чтобы она стонала мое имя так же, как тогда, в беседке на винодельне. Хочу, чтобы она умоляла меня, пока все плохие воспоминания, которые я создал, не исчезнут без следа.

Я напрягаюсь, когда вижу, как к ее столу подходит Тео Миллер, выглядящий взволнованным. Черт возьми, что он здесь забыл? Этот этаж предназначен только для меня, исполнительной команды и совета директоров. С какой стати он шляется здесь? Неужели они продолжают общаться после той неудачной попытки свидания?

Он приваливается к ее столу, а она поднимает на него взгляд и улыбается. Черт бы ее побрал. Она должна была послать его к черту, а не расплываться в улыбке. Тео что-то говорит ей, и она смеется. Просто один ее вид заставляет мое сердце пропустить удар. Моя жена невыносимо красива, и меня бесит, что замечаю это не только я.

Я бросаю взгляд на свои карманные часы, стиснув зубы. Три минуты. Я даю ей три минуты, чтобы избавиться от него, прежде чем вмешаюсь.

Время тянется мучительно долго, и с каждой секундой мое раздражение растет. На третьей минуте я вскакиваю со стула, внутри все кипит от ярости. Почему, черт возьми, она все еще мило болтает с ним?

Я выхожу из кабинета, и она тут же поднимает на меня глаза, ее лицо моментально становится серьезным. Будто один мой вид высасывает из нее всю радость. Ненавижу это. А Тео тем временем смотрит на меня с удивлением и поспешно выпрямляется, улыбка моментально сходит с его лица.

— Похоже, я помешал, — говорю я, голос звучит гораздо спокойнее, чем мне хотелось бы. Валентина краснеет и отводит взгляд. — И что это вас так развеселило?

Я чувствую себя раздражающим учителем, и меня бесит, что она выводит меня из себя. Когда я вообще заботился о женщине, с которой встречался, если она смеялась с кем-то другим? Это первый раз в моей жизни, и я ненавижу это чувство. Моя жена превращает меня в глупого, мелочного придурка, и я ничего не могу с этим поделать..

Валентина прочищает горло, поднимая на меня холодный взгляд и натянутую, фальшивую улыбку — ту самую, которой она одаривает меня в последние месяцы. А этому ублюдку она только что улыбалась по-настоящему.

— Ничего особенного, — отвечает она холодным тоном. — Тео принес мне отчет, о котором я его просила.

— И почему, черт возьми, он не мог отправить его по почте? — огрызаюсь я. — Если у тебя проблемы с электронной почтой, надо обращаться в IT, — добавляю, бросая взгляд на бумаги на ее столе. Что за жалкая отговорка? Кто вообще сейчас распечатывает отчеты?

Тео неловко трет затылок, а Валентина встает, бросая на меня раздраженный взгляд, который только раззадоривает мою злость. Она всерьез думает заступиться за него?

— Можно тебя на пару слов? — бросаю я, с трудом сдерживая ярость.

Она кивает и берет с стола небольшую посылку.

— Конечно. Она только что пришла, я как раз собиралась занести ее тебе.

Я киваю, жестом указывая на свой кабинет. Тео провожает ее взглядом, и я вскидываю бровь, вызывающе глядя на него. Он смущенно отводит взгляд и спешно уходит, не подозревая, что только что попал в мой черный список. Я теперь буду пристально следить за каждым его шагом, и если он хотя бы раз оступится, я его уволю к чертям собачьим. Наплевать, что он один из наших лучших сотрудников. Я уже дал ему шанс после того, как он пытался пригласить мою жену на свидание. Один раз — это максимум, что он от меня получил.