— Мне тоже нужно идти, — сказал Ратледж, прижимаясь к его шее, целуя там. — У меня есть сотни работ, которые нужно оценить.

— Уже оценил мою?

— Да.

— И? — Живот Шона сжался, пока он ждал ответа Ратледжа. Он вложил в это столько усилий.

— Это было приемлемо, — сказал Ратледж. — Тройка.

Шон сдулся.

— Ох.

Губы Ратледжа прижались к его затылку. Затем он перевернул Шона и оперся на локти над ним. Его темные глаза изучали лицо Шона.

— Ты... расстроен?

— Нет, — легко сказал Шон с мягким смешком, отводя взгляд. — Я просто... Я просто хотел добиться большего. Чтобы заткнуть рот людям, которые распространяют слухи о нас.

— Если бы ты получил более высокую оценку, это только ухудшило бы ситуацию.

— Может быть. Но я просто очень хотел добиться большего.

Ратледж схватил его за подбородок пальцами и заставил Шона посмотреть на него. У него было странное выражение лица: раздражение, смешанное с чем—то еще.

— Ты сделал лучше, — хрипло сказал он. — Я ожидал худшего.

Шон фыркнул, качая головой.

— Спасибо. Наверное.

Ратледж уставился на него тем же смутно—раздраженным взглядом, прежде чем наклониться и поцеловать.

Шон не совсем понимал, как они перешли от поцелуев к попыткам Ратледжа снова втолкнуть в него свой член.

— Ты, должно быть, издеваешься надо мной, — сказал Шон с полусмехом, полустоном. — У меня все болит.

— Еще разок, — сказал Ратледж, умудряясь звучать смиренным и отчаянным одновременно. — Я буду нежным.

— Тоже самое ты говорил в прошлый раз, — сказал Шон, но, по правде говоря, он совсем не возражал. Тело болело, но, боже, он хотел его.

— Я был нежным, — сказал Ратледж, мягко покачивая бедрами. — Пока ты не умолял меня трахнуть тебя сильнее.

— Я этого не делал.

Ратледж только фыркнул.

— Заткнись, — сказал Шон, стараясь держать бедра неподвижно, пытаясь скрыть от Ратледжа, как сильно он наслаждается ощущением его члена глубоко внутри себя. Он прикусил губу, чтобы сдержать стон. Это было действительно неловко: член Ратледжа даже не касался его простаты, но ему нравилась невероятное чувство наполненности и опьяняющая близость от того, что другой человек — Дерек — был в нем, на нем, вокруг него, тяжелое тело Дерека прижимало его к матрасу, окружало его...

— Тебе не нужно идти, — сказал Ратледж ему в ухо, слегка задыхаясь, когда его бедра покачивались, пока он был внутри.

— Что? — Шон напрягся.

— Тебе не нужно там работать. — Глубокий толчок. — Я заплачу...

— Даже не начинай.

— Ты и раньше принимал деньги, — сказал Ратледж, снова и снова ударяя его по простате.

— Не надо. — Шон сжал простыни в кулаках. Это было слишком. Слишком чувствительно. Он попытался вспомнить, о чем они говорили. — Ты знаешь, что раньше все было по—другому.

Бедра Ратледжа замерли, заставив Шона заскулить от разочарования.

— Что значит было по—другому? — сказал Ратледж странным голосом.

Шон ошеломленно моргнул. Это был первый раз, когда они хотя бы отдаленно говорили об этом.

— Я делал тебе минет, потому что мне нужны были деньги, — тихо сказал он. — Я трахаю тебя, потому что хочу этого.

— Этого?

— Потому что я хочу тебя.

Тишина.

Шон почувствовал, что покраснел, и сказал себе не быть глупым. Не то чтобы он сказал что—то, о чем Ратледж сам не мог догадаться: было совершенно очевидно, что они хотят друг друга. Но на самом деле они никогда этого не обсуждали.

— Что? — сказал он, немного защищаясь.

Тихий звук вырвался из горла мужчины, когда Ратледж снова поцеловал его и, изменив угол, задал устойчивый, чрезвычайно приятный ритм.

— Хорошо? — хрипло спросил Ратледж между своими толчками.

— Да... — Шон не мог сдержать тихие стоны, сорвавшиеся с его губ. — Так хорошо.

Его стоны становились все громче с каждым толчком, его яйца сжимались по мере приближения к оргазму.

— Да, вот так, — сказал Ратледж ему в ухо, целуя его. — Хочу тебя.

Он прижал влажные, горячие поцелуи к шее Шона, его толчки потеряли свой ритм, но не потеряли своей силы.

— Хочу тебя, — снова сказал он, его тон как—то изменился.

Прилив удовольствия сильно ударил по Шону, и он кончил со стоном, содрагаясь всем телом.

Господи.

Он смутно осознавал, что Ратледж еще толкался в него некоторое время, прежде чем, наконец, остановился и кончил.

Затем, к его разочарованию и облегчению, Ратледж вытащил и скатился с него.

Открыв глаза, Шон повернул голову. Ратледж лежал на спине с широко открытыми глазами. Его лицо слегка покраснело, грудь вздымалась, но он был далек от расслабленного. На его лице появилась легкая хмурость, губы сжались в тонкую линию.