Лицо болгарина помрачнело ещё больше, и Маргарет поспешила взять его за руку и заверить, что никакого умысла хотя бы со стороны Дамблдора не было. Крам неопределённо хмыкнул в ответ, но всё же немного успокоился, даже рассмеялся запоздалому поздравлению подруги. Проговорив с другом почти до самого обеда, Грета заторопилась в замок, к тому же «пропажу» Виктора заметил профессор Каркаров, и так не питавший к Эйваз симпатии, а нарываться на неприятности слизеринка не хотела.

Поднимаясь к замку, Маргарет ещё издалека увидела Лонгботтома. Мальчик понуро брёл от теплиц, и слизеринка поспешила к нему навстречу. Гриффиндорец даже не сразу заметил подругу, отшатнувшись от её протянутой руки, должно быть, испугавшись слизеринкого герба на груди. Только подойдя ближе, чтобы удержать мальчика от падения, Грета заметила, что глаза у него были красные.

– Невилл, что случилось? – обеспокоено спросила Маргарет, стараясь незаметно оглядеть гриффиндорца в поисках синяков или каких-то других следов драки. Но нет, Лонгботтом был цел, разве что под ногтями была какая-то вязкая грязь, похожая на ил, а по левой щеке был старательно размазана зелёно-бурая масса, пахнущая тиной. – Тебя опять Драко мучает?

Невилл мотнул головой, показывая, что дело не в Малфое. Грета недоумённо смотрела на друга, машинально накладывая очищающие чары на гриффиндорца в ожидании более содержательного ответа. Немного успокоившись, мальчик, наконец, рассказал о своём несчастье. Из путаного монолога, Маргарет поняла, что расстроился Лонгботтом из-за того, что у него не удался проект по Травологии, который он сам же и выпросил у профессора Спраут.

– Погоди, Невилл, я не так хороша в травологии, как ты, поэтому объясни, пожалуйста, немного проще, – попросила Грета, которая уже к середине рассказа стала забывать, о чём же ей говорит гриффиндорец.

Невилл удивлённо замолчал, а после чуть улыбнулся, покраснев и уже куда проще, стараясь обойтись без сложных формулировок, объяснил, что он вызвался вырастить жаборосли – волшебные водоросли, о которых прочитал в книге, которою ему дал Грозный Глаз. Профессор Спраут его сразу предупредила, что, скорее всего растения не вырастут – климат не тот, да и само их выращивание куда сложнее школьной программы, но Невилла было не переубедить, в особенности, когда дело касалось травологии – мальчик взялся за проект. Однако, к огромному огорчению гриффиндорца, преподавательница оказалась права, жаборосли не то, что не выросли, они даже всходов не дали. Теперь же Лонгботтом боялся показаться любому профессору на глаза, потому как чувствовал себя ужасно.

– Так, ну неудавшийся эксперимент по травологии – это не так уж и страшно, – решила подбодрить друга Грета.

– Маргарет! Как ты не понимаешь!? – возмущённо воскликнул Невилл, отчего его лицо покрылось красными пятнами. – Я же сам, понимаешь, сам уговорил профессора Спраут дать мне вырастить эти жаборосли. Она ведь меня предупреждала, что их на шестом курсе только изучать начинают и то, обзорно!

Лонгботтом попытался пройти мимо удивлённо застывшей слизеринки, но девочка поймала его за рукав мантии. В памяти Маргарет что-то подозрительно всколыхнулось, при упоминании таинственных жаборослей, кажется, именно эти растения должны были вскоре зачем-то потребоваться Поттеру.

– Подожди, Невилл. Я, конечно, не так хорошо разбираюсь в растениях, но зато хорошо понимаю в зельях. Может быть, если ты, конечно, примешь помощь от слизеринки, мы попробуем вырастить эти… жаборосли вместе? – Маргарет улыбнулась, глядя, как лицо Невилла медленно покидает тоскливая безысходность. – Ведь если я правильно поняла, этим водорослям не хватает каких-то веществ. Если ты объяснишь мне, каких именно, то я поищу в библиотеке, что-нибудь об удобрениях…

В глазах Лонгботтома засветилась слабая надежда, а губы тронула неясная, пока что несмелая улыбка. Мальчик не верил, что кто-то, а уж тем более ученица Слизерина, может предложить ему помощь – он даже к Гермионе не пошёл, опасаясь, что та его высмеет.

– Ты… правда хочешь помочь? – несмело спросил гриффиндорец, и Маргарет едва удержалась от смеха – так забавно выглядел Лонгботтом, с всё возрастающей надеждой глядящий на слизеринку.

– Я попробую, но учти, я не «вожу дружбу с гриффиндорцем», а потому, выращивать эти волшебные водоросли, мы будем не в теплицах, а в одном безопасном месте, – Невилл непонимающе смотрел на Грету, которая спокойно, точно давно продумала план, рассказывала мальчику о том, как и где они будут заниматься. – Думаю, поздно вечером я смогу приходить туда, чтобы не вызвать лишних подозрений. Не струсишь?

Лонгботтом так яростно замотал головой, что стало понятно, что ради того, чтобы не краснеть перед профессором Спраут из-за проваленного проекта, он готов, хоть в Запретный Лес каждую ночь ходить. Маргарет только улыбалась такой вдруг появившейся смелости Невилла, ведь ещё года два назад, мальчик ни за что бы не взялся за столь сложную тему, как выращивание жаборослей, и уж тем более не стал бы вести его тайком, да ещё и в компании слизеринки. Сейчас же обрадованный гриффиндорец согласился на то, что выращивать жаборосли ребята будут в неработающем туалете для девочек. Более того, мальчик даже согласился отдать часть растений Маргарет, если им удастся их вырастить.

Возвращались друзья в школу в приподнятом настроении, но у дверей замка, Маргарет попрощалась с Невиллом до вечера и, переменившись в лице, стала похожа на «настоящую слизеринку». Вскинув голову, девочка прошла в вестибюль раньше Лонгботтома, и больше не глядя на гриффиндорца, прошла в сторону подземелий. По мраморной лестнице спускались Паркинсон и её подруги, которые не преминули бы рассказать всему Хогвартсу, что Грета дружит с гриффиндорцем, тем более с Лонгботтомом. Устроившись в гостиной, Маргарет обложилась конспектами и старалась не обращать внимания на галдящих соседей по факультету, справится с домашним заданием по Трансфигурации. Что удивительно, слизеринке даже это удалось.