Они оказались в родном городе только через два дня, едва успели на похороны. А они были торжественными и в чем-то даже помпезными.

Но всего этого Алиса почти не замечала, видела только почерневшую от горя мать, которая как-то сразу постарела, превратившись в тень себя. Рядом сновали невесть откуда взявшиеся родственники, многочисленные папины сослуживцы, все выражали соболезнования.

— Герой! Спас подвыпившего туриста, а сам… лучшие люди всегда уходят первыми… такой молодой… все впереди… внуков так и не дождался…

До Алисы доносились десятки голосов, но все, что она могла, это обнять маму и вместе с ней разрыдаться. Не сразу даже сообразила, что нет рядом брата. Именно Герман и спросил, где Пашка.

— Он… он в Москве, в больнице, — с трудом удалось вытащить из матери информацию. — Болеет.

К счастью, организацию похорон полностью взяли на себя бывшие папины коллеги. В зале прощания они тепло говорили о покойном, как это и принято.

Алиса сидела рядом с мамой и Германом, она глядела на гроб и… ненавидела себя за то, что чувствовала облегчение. Что больше никто не будет на нее давить, ей не придется бояться за себя и за Германа, маме и Пашке не придется сносить его побои и оскорбления. Они все перестанут жить в страхе. Отмучились.

Это было ужасно. Родная дочь почти радуется смерти отца. Она смотрела на людей вокруг и думала о том, что они понятия не имеют о том, каким на самом деле был ее отец. Преступником. Ведь за то, что он сделал с Германом, его должны были посадить. А те два парня, которые погибли в сизо? И это только то, что Алиса знала…

В то же время память услужливо рисовала в воображении счастливые картинки из детства, когда они вместе ходили в парк аттракционов, как папа катал ее на качелях, как они вместе ели мороженое. Это тоже было и это не выкинешь на помойку.

Папа всегда будет с ней. Алису разрывало изнутри от противоречивых чувств и эмоций, лихорадочных мыслей, от вида открытого гроба, стоящего всего в нескольких шагах от нее.

Пришлось выдержать и поминки, и похороны. Родители Германа тоже все время были рядом, с ними ни она, ни Герман толком не смогли пообщаться. Единственное, что Алиса запомнила, это недовольство Софьи Андреевны, та вообще была не в духе, но это все потом…

А сейчас Алиса убеждала маму поехать ночевать в ее с Германом коттедж. Ведь их квартира занята семьей папиной сестры, и с этим тоже надо что-то решать. Но не похоронах же!

— Нет, — мотала та головой, — ты тоже только что приехала. Вот, Соня злится, что ты Германа выдернула с реабилитации… но как он восстановился, почти нормальный уже… Я тут с Мариной останусь в нашей квартире, место мне найдут. А ты… ты со мной в Москву поезжай, надо же вещи собирать… квартира же служебная… как жить дальше…

Мама выглядела очень растерянной, даже беспомощной. И конечно, Алиса ей пообещала. А как еще?

Алиса не стала об этом говорить мужу, они только вечером попали домой, в котором не были почти год. И наверное, их захлестнули бы воспоминания, но оба были настолько уставшими, особенно Герман, что без сил рухнули спать.

А утром их ждала новая жизнь. И новая реальность. Первым делом в гости пришла свекровь с предложением помочь.

— Герман, родной мой, — от сына она не отходила. Насмотреться не могла. — Какой ты стал… этот Алтай, вот правду говорят, мистический край, шаманский.

Она со слезами на глазах буквально ощупывала Германа, пока Алиса занималась хозяйством. Пришлось срочно вызывать клининг, доставку еды… Голова шла кругом.

А тут еще и мама позвонила. Вечерним рейсом она возвращалась в Москву и просила Алису лететь вместе с ней.

— Мам, мне нужно это обсудить с Германом, он же один останется…

— Как это один? — свекровь, казалось, слышала каждое слово. — Я вообще не вижу смысла сейчас жить здесь. Дом даже толком не протоплен. Осень на дворе. Германа я заберу к нам. Алиса, ты сейчас нужна матери, это понятно. Такая трагедия. Нам надо вообще понять как жить дальше.

— Это мой дом, мама, — Герман глядел не на нее, а на замершую рядом Алису. — Я буду жить здесь. Со своей женой. А поговорить нам придется. Обязательно. Я сам решу, когда. Сейчас важнее всего Алиса, она отца только что потеряла.

— Боюсь, все не так как ты думаешь, сынок, — в голосе Софьи Андреевны сквозило легкое пренебрежение. — Поговорим позже. Я всегда рядом, родной.

Глава 72

Герман

Влюбиться в собственную жену. В девчонку, которую презирал и ненавидел всей душой. Да его воротило от одной мысли, что придется лечь с ней в постель.

Никогда еще не было такого, чтобы он захотел женщину, которая не понравилась ему с первого взгляда. Всегда любил глазами.