— Именно, — улыбнулся парень, прищёлкнув пальцами.

Осколки двух чашек и чайника начали сползаться, соединяться, трещины и сколы зарастали… и вот, через десяток секунд, на полу тоннеля лежали полностью целые чайник и две чашки.

— Э-э-э… Всё равно не впечатляет, — призналась Ирма с извиняющейся улыбкой.

— Ну, если сравнивать с аналогичной магией из мира Гарри Поттера, то конечно, — пожал плечами Нилл, поднимая бывшую разбитую посуду. — Там вообще всё очень сказочно. На первый взгляд.

— А по мне, так и должна работать магия: раз, и всё! Иначе… ну не волшебно получается! — Корнелия для разнообразия выглядела слегка смущённо. — Нет, это, конечно, лучше чем просто склеить разбитое…

— Положим, если мы говорим про «раз, и всё», то так многие могут работать. Если смотреть со стороны и не видеть подготовки, не знать бэкграунда, так сказать. По-настоящему искусные маги часто чаруют именно так: щелчок пальцами и магия срабатывает. Только простые люди почти всегда не в курсе, что для подобного мастерства чародей творил заклинания тысячи и тысячи раз, после чего он уже просто волевым усилием может создать нужное сплетение потоков волшебной силы. Без вербальной и жестовой составляющей. Ну а Гарри Поттер… хм… тот мир я бы назвал… э-э-э… миром магов-казуалов, наверное.

— Это как?

— Ну смотри: чтобы починить эти две чашки и чайник мне потребовалось указать на каждую сущность отдельно, обратиться к их «целым» копиям из пятиминутного прошлого, дать команду на кучу телекинетических манипуляций, после чего заклинание произвело спайку всей конструкции. В случае же Поттерианы произносится только 1–2 слова. « Репаро», плюс указание на конкретный предмет.

— И-и-и? — стражница Воды покрутила руками, как-бы призывая поторопиться.

— Слишком просто, — коротко пояснила Тарани.

— Именно! — кивнул Нилл, заваривая новую порцию чая. — Складывается ощущение, что они просто дают команду «чинить чашку», а некая… э-э-э… магическая нейросеть исполняет команду пользователя! Ну, типа, какое, к чертям, «починись»? В глобальном плане нет такого понятия для вселенной, а магия, это, прежде всего, совокупность всей энергии вселенной! Любое состояние предмета — норма для мира вокруг, поэтому я своим заклинанием менял нормальное состояние « сейчас» на нормальное состояние « тогда»! Не исправлял, а преобразовывал!

— Я ничего не поняла, — широко улыбнулась Хай Лин.

— Это, как раз таки, не очень хорошо, — покачал головой рыжий. — Основы основ, фундаментальные знания, на которых зиждется образование мага. Дело в том, что любое «чудо» которое вы видите — сложно. Даже ваша волевая работа с магией — это огромное количество происходящих одновременно физических процессов. Просто вы, девочки, используете Сердце Кондракара и стихии. Стихии сами по себе могут иметь относительно разумные воплощения, а Сердце Мира это… весьма и весьма сложная штука. Только вот в случае Поттерианы — у волшебников нет Сердец, есть просто палочки.

— Заумь, — вздохнула Вилл, нарисовав на лице крайне глупое выражение.

— Вся наша жизнь — заумь, — маг криво улыбнулся. — Даже в пошиве ваших одежд использовался огромный объём знаний земной цивилизации. Выращивание растений (или зверья с нужной шерстью), обработка волокон, создание ткани, покраска, пошив на станках. С последними всё ещё сложнее: добыча минералов, очистка, плавка, присадки, придание формы, создание механизмов, электродвигателей, запитка их энергией. Ну и мастерство работников! Магия, конечно, это не платье сшить, но поверьте, любое заклинание имеет историю своего создания. Более того, часто историю кровавую!

— Почему кровавую? — удивилась Хай Лин.

— Потому что не счесть смертей и оторванных конечностей практиков, что узнавали законы по которым работает чародейство. Существуют десятки основных традиций и сотни малых. Есть чисто жестовая магия, есть жест плюс слово, есть «бормотунчики», есть маги, что тренируют разум, дабы силой своей мысли плести заклинания! Ритуалы, артефакты, жертвенное чародейство! Я уже не говорю о мощи тех же Первых Слов, доставшихся нам от настолько древних существ или сущностей, что никто даже не знает, как они выглядели. Существует теория, что это вообще язык Демиургов, что создали Веер Миров. Или магия гениев, или джиннов — там вообще нечеловеческие принципы! А ещё есть магия Драконов! Тоже — та ещё. Правда людям её применять нельзя. Забавно, но Первая Речь может быть доступна даже гоблину, а вот от драконьих чар любого не дракона просто разорвёт. Жадные сволочи!

— Хм… Слу-у-ушай…

— Нет, Ирма, я не дракон. Даже несмотря на имя и любовь к денежкам, — Нилл хмыкнул, бросив снисходительный взгляд на насупившуюся стражницу. — Драконы, знаешь ли, если и умеют менять форму на человеческую, то происходит это столетия через три-четыре с момента рождения, а я всегда был обычным человеком.

— Мнэ… Такую теорию подбил на взлёте…

— Уж прости, — чародей разводит руками, продолжая весело улыбаться. — К тому же, у любых драконов, во-первых, очень большой резерв, во-вторых, очень высокая скорость восстановления собственной энергии, а в-третьих, как бы не был беден на магию мир — у дракона её не вытянуть. Они невероятно могущественные существа. Ну и в-четвёртых, был бы я драконом — это было бы видно сразу. С их могуществом может соперничать только их Чувство Собственной Важности.