– Абсолютная ложь, Ваша Светлость. Меня оговаривают. – Тут у меня нервы не выдержали, я ядовито ляпнула:

– Я, полагаю, госпожа Лайла, что это не Вы, а лишь Ваша рука вне Вашего ведома ударила меня по спине, когда я несла дрова, не Вы определили меня скотницей в скотный двор, хотя искали горничную, не Вы своими придирками добились того, что я предпочитаю принимать пищу не как все на кухне, а в своей комнате и, наконец, не Вы определили мне неотапливаемую каморку, предназначенную для кладовой. Извините, при всем буйстве моей фантазии, распоряжаться в этом доме прав у меня нет. – Лорд грозно посмотрел на нее:

– Так ли это? – Лайя съежилась от его взгляда:

– Ваша Светлость, я могу все объяснить. Скотница ушла, туда нужна была служанка, я и переправила Ису, а что касается кладовой, так нет пока других комнат. – Я посмотрела на ее:

– Простите, лорд Хойвер, меня удивляет такое отношение к обслуге. Конечно, это люди низшего происхождения, но, по крайней мере, надо оговаривать с тем, кого нанимаешь круг его обязанностей. Да и скотником нужно работать мужчине, нет смысла доить коров – сколько молока я б не приносила, ни разу не видела, чтобы Вам его подавали или как-то перерабатывали. Да и смысл нанимать служанку, если не можешь ей создать нормальные условия существования? – Лайя посерела. Хозяин кивнул мне и сделал жест, чтобы я покинула кабинет. Я вышла. Теперь или меня выкинут, или ее.

Целый день крутилась то в кухне, то на скотном дворе, то опять пометала камины. Лайи не было видно. Вечером села читать. Особенно мне понравилось стихотворения барда Глоиса о любви. Стук в дверь прервал мое чтение. Меня вызывал хозяин. Я мысленно приготовилась к пинку из дома. Хозяин сидел в библиотеке и, когда я вошла и поклонилась, предложил мне присесть на стул и прочитать одно из стихотворений Глоиса. Я с удовольствием прочла и сказала, что как раз читаю этого поэта и восхищена его глубоким пониманием самой структуры любви, не как плотского увлечения, а любви, как некой душевной организации, гармонии. Хозяин улыбался, слушая мои рассуждения, потом неожиданно спросил:

– А что ты думаешь об увлечении мужчины женщиной? – Я задумалась. Потом спросила у него:

– А что думаете насчет этого Вы? – Он встал и подошел к камину. Я впервые смогла рассмотреть его. Высокий статный светловолосый мужчина, лет сорока пяти, с удивительными глазами цвета морской волны. Если в них вглядываться, то возникает ощущение погружения в какую-то глубину. Он смотрел на меня, не отрываясь:

– Я думаю, что увлечение – это первая ступень любви, и очень увлекательное чувство.

– Увлечение может нести в себе как вред, так и пользу. Так что назвать его увлекательным довольно сложно. – Лорд удивленно воззрился на меня. – Увлекаться можно некромантией, ядами, казнями, религией, лишь бы это увлечение не переросло в страсть и следующей за ней полной деградацией личности, в которой, по сути, ничего нормального, человеческого не остается.

– Интересное у Вас суждение, - он потер чистовыбритый подбородок, - я думал, Вы будете рассуждать о любви, а Вы о пороках и их рождении.

– Простите, милорд, это тоже одна из граней любви. Если же рассуждать об увлечении мужчины женщиной, то вначале необходимо рассмотреть ситуацию и личностей, в ней задействованных. Из ситуации всегда имеется множество выходов. – Лорд подошел и наклонился ко мне:

– Ситуация такая – некий лорд увлекается бедной необразованной служанкой. Каковы выходы? – Ой-ёё, кажись, встряла по самое немогу. Я отодвинулась, насколько позволяла спинка стула и ответила:

– Развитие предполагается следующее: 1. Служанка отвечает взаимностью, увлечение проходит, лорд ее оставляет с деньгами или разбитым сердцем. 2. Служанка отказывает, ее увольняют. 3. Служанка отказывает, но благоразумный лорд находит себе другое увлечение. 4. Служанка увольняется сама. Вы сами можете что-то добавить? – Лорд усмехнулся, чуть сощурив глаза:

– Конечно, с чего служанка решила бы отказать господину и кто бы ее отпустил? Почему ты решила, что лорд не найдет способ склонить служанку к взаимности? – Опа, я, кажись, попала, так хочется в свою скромную каморку, такую уютненькую, пусть и холодную.

– У каждого свое чувство собственного достоинства, Ваша Светлость. Одни могут попрать его ради выгоды, другие жизнь положат, защищая его. Все зависит от собственной нравственности, внутренних ценностей. А насчет уйти – так рабства нет, служанка – вольнонаемная, так что удерживать ее никто не имеет право. Разве я не права? – Лорд недовольно сморщился и отошел:

– Права. Только никто не отказывает лорду, не так ли? – он внимательно смотрел на меня.

– Просто лорд еще не сталкивался с такими, кто отказывает.

– И служанка не побоится отказать?

– А чего нужно ей бояться? Уволится в одном месте, найдет работу в другом. Сомневаюсь, чтобы лорд испортил себе репутацию из-за служанки. Какой-то неинтересный диспут, Ваша Светлость, больше о какой-то пошлости говорим.

– Разве отношения – пошлость?

– Внебрачные отношения можно обсуждать на кухне или в кабинете с близким другом, а не с представителем противоположного пола, иначе это превращается в пошлость.