Теаган нахмурился, поднялся с кресла, сказав «Я сейчас» и вышел из кабинета. Вернулся минут через десять.

— Изменил приказ, — пояснил. — Насчет одновременного ареста ты прав, так будет надежней.

— Один из заказчиков уже стал главой клана, пусть и Младшего. Его взять тоже получится? — спросил я с любопытством.

— Младший клан на то и Младший, — Теаган хмыкнул, — проблем не будет. Вот со Старшими кланами, особенно из первой десятки, пришлось бы повозиться.

Хм… Я не мог не вспомнить о том, какой клан относился к десяти самым могущественным…

— Такие Старшие кланы, как, например, клан Энхард, — проговорил я задумчиво. — Они будто неприкосновенны. Даже императоры, заговоры против которых они устраивали, не смели их тронуть. А Церковь… Церковь бы смогла?

— Собираешься использовать силу богини, чтобы уничтожить кровников своего клана? — спросил Теаган мягко, но каким же цепким при этом стал его взгляд.

— Вообще-то я собираюсь прекратить кровную вражду между аль-Ифрит и Энхард, — сказал я абсолютно искренне. — Все виновники этой вражды мертвы, так что глупо продолжать старые дрязги. Но все же мне любопытно, смогла бы Церковь раздавить Энхард? Теоретически?

— Теоретически? — повторил Теаган. — Да, конечно.

В голосе его не было и тени сомнения.

Естественно, уничтожать свой родной клан я не собирался. Мне было нужно всего-то разобраться с сестрицей и ее мужем и вернуть свои титул и имя…

Хотя нет, имя Рейн мне нравилось куда больше. Рейн Энхард — неплохо же? А Кентон Энхард мог остаться в официальных документах…

В дверь постучали.

Теаган удивленно приподнял брови, но встал и дверь отпер. На пороге обнаружился ухмыляющийся магистр Семарес.

— Все же поменял направленность защитных рун, а? Вот скажи, племяш, лучше же, когда внешние звуки не отсекаются. И новую дверь второй раз ставить не придется.

— Дядя, — Теаган вздохнул. — Зачем ты пришел?

«Ты», — отметил я про себя, а не «вы», как было. Должно быть, это изменение пришло вместе с их примирением.

— Таллис вас зовет, обоих. Он был уверен, что юный аль-Ифрит тоже у тебя, — Семарес продолжил ухмыляться, но взгляд, которым он меня окинул, прямо-таки обдал льдом.

Я попытался вспомнить, где и когда успел этот лед заслужить, но не смог.

— Дядя, тебе не кажется, что служить мальчиком на побегушках, пусть даже у Таллиса, тебе не по статусу? — поинтересовался Теаган, но Семарес лишь небрежно отмахнулся.

— Не цепляйся. И не тяни время — Таллис ждет.

Таллис по какой-то причине ждал нас не в своем дворце, а в Зале Белой Луны — месте, где официально проводились малые аудиенции. Находился этот зал неподалеку от Первого Храма и выглядел как внушительное здание, все из массивных кремовых и серых каменных блоков и прямых линий.

Уже поднимаясь по лестнице, ведущей внутрь, я оглянулся и замер в недоумении.

— Ха! А он тут что делает?

По дороге, ведущей к Залу, поднимался Райхан Сирота, по обе стороны от которого шагали Достойные Братья — не то почетная стража, не то конвоиры. Двигался советник медленнее обычного, будто бы подъем вверх по холму представлял для него сложность, а выражение его лица прямо-таки кричало о том, что находиться здесь ему совсем не хочется. Еще я заметил под его глазами темные тени, какие случаются от недосыпа.

— Императорскому советнику оказана большая честь — личная аудиенция у верховного иерарха, — проговорил Семарес у меня за спиной. — Как я понял, советник — твой старый знакомец?

— Верно, — отозвался я, продолжая разглядывать Райхана. Тот, ощутив, очевидно, чужое внимание, поднял голову. И едва его взгляд остановился на мне, лицо советника исказилось злобной гримасой.

— Не особо он тебя любит, а? — Семарес хохотнул.

— У господина советника тяжелый характер, — отозвался я. — Сомневаюсь, что он любит хоть кого-нибудь. Разве что императора.

— Да-да, «я служу моему императору» и прочее в том же духе, — согласился Семарес, и мне подумалось, что эту фразу в той или иной вариации приходилось слышать всем, кто с советником общался.

Внутри зал напоминал тот, в котором собирались на суд иерархи Большого Капитула, только размером он был поменьше, и кресел-тронов на возвышении стояло всего два — для Таллиса и его да-вира, а у подножия возвышения и у стен выстроились Достойные Братья.

Никаких стульев для свиты тут не предполагалось, никто мне ничего не говорил, так что я просто поднялся по лестнице и встал рядом с Теаганом, хотя потом заметил, что Семарес остановился на одну ступень ниже Таллиса. Ну… правильный протокол поведения во время аудиенции мне не объяснили, так что, если я что-то нарушил, пусть винят себя.