А давление все нарастало, став таким сильным, что половина людей в зале уже не могла стоять на ногах, да и мне тоже было не особо приятно…

Потом Семарес громко выдохнул, и одновременно с этим огни с советника исчезли, а его голова вновь начала выглядеть вполне живой.

Райхан Сирота сильно пошатнулся, упал на одно колено, уперся руками об пол, но уже через несколько секунд снова встал. Выглядел он сейчас в разы хуже, чем когда только вошел в зал для аудиенций.

Давление силы, которую я ощущал, стало меньше. Правда, меньше лишь самую малость.

— Я пробил все барьеры, — проговорил Семарес неестественно напряженным голосом. — Верховный магистр, задавайте вопросы.

— Какова настоящая причина того, что ты скрыл от Церкви свои знания о Великом Древнем? — потребовал Таллис.

— Причина заключается в том, что мне не нужна ничья помощь, — процедил советник.

— Не нужна?

— Я — сильнейший маг Империи! Никто не стоит даже близко. Зачем мне маги Церкви, и внимание Церкви, и ваши удушающие порядки и правила, когда я способен сам уничтожить все гнезда Древнего и предотвратить его приход?

— Какая гордыня, — проговорил Таллис задумчиво.

Советник ощерился.

— С каких пор высказывание правды стало признаком гордыни? Вам прекрасно известно, что я прав. У магистра Семареса десять камней, но он не смог пробить мою ментальную защиту даже здесь, в Обители, где сила всех иерархов увеличивается в разы. Ему потребовалась ваша помощь, верховный магистр, но даже сейчас, даже с ней — только посмотрите! — он с трудом удерживает мои барьеры от возвращения в их прежнее состояние.

Советник был прав — я видел, как на лбу Семареса выступила испарина и крупные капли пота потекли по его вискам, как он сгорбился, будто держа невыносимую тяжесть.

Сияние камня в перстне Таллиса стало ярче, и Семарес выпрямился, словно лежащий на его плечах вес если не исчез полностью, то стал хотя бы легче.

— Вот поэтому я и не просил помощи у Церкви, — едко сказал советник.

— Тогда для чего тебе потребовалось присутствие Рейна аль-Ифрит?

Советник с усмешкой посмотрел в мою сторону.

— А что, юный аль-Ифрит побоялся ехать?

Вот ведь Иштаво отродье!

— С какой стати мне бояться? — сказал я резко. — Я уже уничтожил одно гнездо Древнего, уничтожу и другое.

Хм… А вот сейчас, вмешавшись в разговор, я, судя по взглядам и Теагана, и Таллиса, действительно нарушил протокол ведения аудиенции. Ну… извинюсь потом. В конце концов, предупреждать надо заранее — мысли я читать не умею.

— Отвечай на вопрос, — приказал Таллис советнику.

Тот болезненно поморщился — похоже, одновременно с этими словами Семарес надавил сильнее — и сказал:

— Требование принадлежало Госпоже Магии.

Я заметил, как в зале начали переглядываться Достойные Братья — никто из них такого не ожидал. Таллис, впрочем, удивления не выказал, хотя, когда я рассказывал о ней, в ее появление он не поверил.

— Госпожа Магия говорила с тобой? — спросил Таллис.

— Нет. Слышать ее голос я не способен. Она прислала человека, носителя дара этера, который передал мне ее волю.

— Что это был за человек? И почему ты поверил его утверждениям?

— Было сложно не поверить. Госпожа Магия умеет быть… убедительной.

— Рассказывай, — Таллис наклонился вперед. — С деталями.

Советник вновь поморщился — в этот раз, похоже, не из-за давления от Семареса, а потому, что не хотел отвечать на вопрос. Но заговорил.

— Я находился в своем кабинете в императорском дворце, когда одна из стен открылась и пропустила внутрь очень худого мужчину непонятного возраста в грязной рваной одежде. У него были безумные глаза, а еще он выглядел насмерть перепуганным.

— Он прошел через тайный ход?

Советник качнул головой.

— Нет. Стена, через которую он появился, сплошная. Ради него Госпожа Магия временно изменила структуру камня. Оказалось, что таким образом она провела его и через стену, окружающую императорский дворец, и внутрь самого здания… А еще на него не подействовала ни моя магия, ни, э-э, физическое воздействие.

— Когда я попытался вызвать стражу, то и дверь, и окна в моем кабинете превратились в непроницаемую стену, — продолжил советник. — При этом на моем кабинете стоит высшая форма магической защиты — такая же, как на императорских покоях. Никакая обычная магия, человеческая или демоническая, такого бы сделать не смогла… Когда это произошло, мне не осталось ничего иного, кроме как выслушать чужака, а он оказался разговорчивым. Сперва долго твердил про великое зло и про гибель столицы, и только потом передал волю Госпожи Магии, заявив, что я обязан взять с собой Рейна аль-Ифрит, когда в следующий раз отправлюсь уничтожать «гнездо» Великого Древнего.