— Уверен, всем вам уже известно, что недостойный Сантори, приговоренный к Залам Бьяра, предал Пресветлую Хейму и стал врагом человечества по наущению могущественного демона, — заговорил Таллис. — И этот могущественный демон уже давно запустил в наш мир свои щупальцы — и, возможно, даже в кого-то из вас…

Громкий ропот, поднявшийся в зале, моментально заглушил его слова. Я различал отдельные выкрики вроде «возмутительно», «нелепо», «мы ничем не заслужили…», и прочее в том же духе.

Таллис недовольно нахмурился, а когда, спустя десяток секунд, возгласы не стихли, раздраженно хлопнул ладонью по подлокотнику трона. Камень в его перстне на мгновение блеснул яркой вспышкой и по залу раскатился гулкий удар грома.

Вновь наступила тишина.

— Вы ничем не заслужили? — ядовито повторил он чью-то фразу. — Вы действительно не заслужили мое обвинение? Вы смеете это говорит после того, что сотворил один из вас? И никто среди вас — никто! — ничего не заметил!..

Все молчали.

— К счастью, богиня милостива, — после паузы продолжил Таллис уже более мягким тоном. — По ее воле в Обители появился человек, способный отличать правду ото лжи в словах любого человека, будь то простой стражник или старший магистр со жреческим посвящением.

Мне потребовались все силы, чтобы удержать на лице нейтральное выражение. Нет, Таллис не сказал ничего нового — все это мы обговаривали заранее. Но вот то, как он это сформулировал — слишком уж его слова звучали похоже на описание посланника…

Он ведь не догадался? Я очень надеялся, что нет.

— В моем присутствии каждый из вас ответит на его вопросы, — продолжил Таллис, — и те, кто осмелятся солгать, пусть пеняют на себя…

В центре зала поднялся благообразный старик. У него было тонкое одухотворенное лицо, белоснежная седина, придающая ему почти эфемерный вид, и в целом он выглядел как ожившая картина «мудрого старого духовного учителя».

Сложив руки у груди, он низко поклонился Таллису.

— Со всем должным уважением, верховный магистр, — проговорил он звучным, совсем не старческим голосом, — но такой приказ превышает ваши полномочия. Вы не можете обязать всех нас подвергнуться допросу, если у вас нет доказательств наших преступлений. Это возможно только если сам Малый Капитул проголосует «за».

Таллис нехорошо улыбнулся.

— Верно. Зато властью, данной мне Пресветлой Хеймой, у меня есть право лишить любого магистра его титула. Поэтому сейчас Малый Капитул проголосует по моему предложению — и те, кто скажут «нет», перестанут быть иерархами. У вас у всех есть заместители, верно? Так что найдется, кого поставить вместо несогласных.

У меня возникло ощущение, что никогда в прошлом Таллис не использовал подобного ультиматума — такое ошеломленное выражение появилось на лицах всех без исключения магистров. А благообразный старик упал на свое место с таким видом, будто бы у него подкосились ноги.

Таллис повернулся к черноволосой женщине в зеленой мантии.

— Магистр Аката, прошу, проводите голосование… И, кстати, — добавил он, снова нехорошо улыбнувшись, — тем, кто проголосует «против» и лишится титула иерарха, все равно придется отвечать на вопросы.

Голосование закончилось единодушным «за».

Допрос мы заранее решили проводить в небольшой комнате, находящейся в этом же дворце, рядом с залом для голосования.

— Магистр Тайяр, прошу, начнем с вас, — с затаенной ехидцей проговорил Таллис, и благообразный беловолосый старик нехотя поднялся со своего места.

Список вопросов мы тоже составили заранее. Первые были подобны тем, которые я задавал Теагану — верил ли магистр в заповеди богини, служил ли ей от всей души, считал ли себя ее верным последователем. Потом шли вопросы посложнее, основанные на том, что удалось узнать от Сантори и от императорского советника.

Райхан Сирота уже успел рассказать, что в половине случаев Великий Древний приходил к своим «целям» во сне, чаще всего принимая облик умерших людей. Иногда — близких родственников, иногда — великих героев или святых. «Обработка» «целей» у него занимала от нескольких дней до нескольких месяцев — кстати сказать, Сантори, с его тремя годами, продержался непривычно долго.

В других ситуациях на «цели» выходили уже существующие слуги Великого Древнего. Иногда подкупали, иногда запугивали, иногда обманывали, иногда ловили на крючок шантажа.

Полноценная одержимость у «целей» возникала редко — обычно эти люди сохраняли свою личность, как тот же Сантори. Но если все же возникала, то начинались большие проблемы. Такие одержимые, во-первых, обретали физические и магические способности, сильно отличающиеся от обычных человеческих. Во-вторых, они становились, по сути, лишь человекообразными марионетками Великого Древнего, его глазами и ушами в нашем мире.

При всей своей гордыне советник признался, что даже ему было нелегко расправляться с одержимыми, особенно если их собиралось в одном месте сразу несколько.