«Палач» чудом вывернулся из этой ловушки, взлетев в воздух на прыжковых двигателях, и ему тут же пришлось маневрировать. «Старскрим» рывком оказался на ногах и тоже пошёл на взлёт, а впереди него пошли ракеты — и они, в отличие от снарядов Эмбер, не угрожали городу.

Выпустив ловушки, Эмбер попыталась зайти в спину, используя скорость и манёвренность своего меха, но, к своему удивлению, обнаружила, что противник ей ни в чём не уступает: тяжеловесная машина Маршала разворачивалась буквально на кончике крыла.

На любом кончике.

Ещё несколько обоюдных атак оказались потрачены впустую: противники стоили друг друга. Эмбер оставила свой насмешливый тон, она уже осознала собственную ошибку и теперь всерьёз боролась если не за победу, то хотя бы за ничью.

Воздушная дуэль не принесла успеха ни одному из бойцов, и ведьма решилась на таран, рассчитывая вскрыть кокпит «Старскрима». Она очень старалась скрыть свои намерения, поливая противника огнём и постепенно сокращая разрыв между ними, как бы невзначай идя на сближение.

Когда очередной вираж вывел её на нужную дистанцию, «Палач» сжался в комок, а потом резко распрямил ноги, ударив «Старскрим» ступнями в плечо. В ступнях оказались скрыты дисковые пилы, которые с визгом пропахали броню меха Маршала, но тот успел слегка довернуть свою машину — и этого хватило, чтобы пилы прошли мимо кабины пилота.

Эмбер отчаялась, но не сдалась.

Выпущенный почти в упор снаряд с сетью отрикошетил от широкой ладони «Старскрима», не успев взорваться, затем сработала система подрыва, и «Палач» немедленно облепило его собственными магнитными минами. Мгновение — и они начали взрываться, парализуя все системы мобильного доспеха, беспомощно падающего вниз, на израненную площадь.

Кассиан догнал его, когда детонация закончилась, подхватил и аккуратно уронил в воронку. Сходил за статуей, вернул её на постамент.

— Эй! — догнал его оклик ведьмы.

— А, точно, — Кассиан развернулся к ней, прицелился. — Секунду.

Точный выстрел закончил дуэль.

Глава студсовета дошёл до своего кабинета и уже собирался закрыть за собой дверь, когда его догнал звонкий возглас:

— Люциус Магнус! Я вызываю тебя!

Он остановился, вздохнул, надел на лицо сдержанную улыбку и только тогда повернулся на голос. Кто бы сомневался. Елизавета Романова. Юлий как в воду глядел. Видимо, и Комаров где-то неподалёку?

— Заходи, — он сделал приглашающий жест и пошире открыл дверь. — Поговорим.

— О чём? — хвостики подпрыгнули, глаза округлились.

Надетая улыбка сама собой преобразовалась во вполне искреннюю. Такое уж было природное свойство у этой бойкой девушки — с ней совершенно невозможно было притворяться.

— О твоём вызове, разумеется, — Люциус пропустил Лизу в кабинет, шагнул следом и закрыл дверь. — Присаживайся.

— А разве не положено… — начала было Лиза, но Магнус поднял вверх указательный палец, и она замолчала, выжидательно глядя на него.

— Положено, — кивнул Люциус. — Ответить, оформить и всё такое. Но есть несколько важных моментов.

— Каких? — с любопытством спросила Лиза.

— Видишь ли, я сражался с лидером топа, — пояснил Магнус. — А ты проиграла претенденту, Принцу, и у нас получается, что ты пытаешься прыгнуть выше головы. Тебе надо подняться по рейтингу, чтобы ты могла меня вызвать.

Лиза приуныла. Глядя на её расстроенное личико. Люциус почувствовал себя так, словно только что отобрал конфету у младенца. И у него на глазах с аппетитом её сожрал. Пренеприятнейшее чувство, даже если предположить, что конфета отменная на вкус.

А глазах у его собеседницы вспыхнули азартные огоньки.

— А просто так, не за рейтинг? — с надеждой спросила Романова. — Можно даже снова в закрытом режиме. Я никому ничего не расскажу, честно!

Люциус невольно улыбнулся шире. Эта девочка была так уверена, что сможет его побить…

— А просто так — я очень занят, понимаешь? — пояснил он. — Я взял на себя лидерство в задаче Коба Яши Мару, и это не считая моих постоянных обязанностей как главы студсовета. Постоянно надо уговаривать, объяснять, иногда даже наказывать нарушителей правил… Это такая уйма времени и нервов, что ты вряд ли сможешь себе представить…

Лиза совсем сникла, глаза подозрительно заблестели, будто на них навернулись слёзы. Даже каменное сердце не выдержало бы зрелища такого отчаяния.

— Ну хорошо, — Люциус знал. что очень пожалеет о своём решении, но его-то сердце каменным точно не было. — Если я увижу во время выполнения задачи, что ты очень стараешься, и у тебя получается, если ты нас всех не подведёшь — так и быть, когда всё закончится, мы с тобой встретимся на поле боя. Просто так. Обещаю.

— УИИИИИИИИИ!

Преображение было мгновенным и всеобъемлющим. Лиза взвизгнула, захлопала в ладоши, чуть не бросилась Люциусу на шею, но всё-таки удержалась от такого опрометчивого поступка.