Лекса немного подивился своей способности к анализу и благополучно забыл, потому что уже привык к изменениям в себе.

В углу послышался неожиданный шорох, Лекса замер и невольно улыбнулся, догадавшись, кто это.

— Ты где? Эй, Лекса! — горячо зашептала Гуля. — Иди сюда, покормлю тебя, голодный наверное. Тетя Таня сама меня послала, иди, говорит, отнеси своему лепешки. Еще теплые. Как я теплые…

Девчонка хихикнула и просунула в щель вкусно пахнущий, теплый сверток.

Лекса принял лепешку и в неожиданном порыве чмокнул сухую ладошку Гули.

— Ой, поцеловал? Помнишь про меня еще?! — смущенно буркнула девочка. — Я тебя тоже. Помню. Кушай, давай, голодный, наверное. Тут все говорят, что ты Эргаш-беку голову срубил? Правда голову или просто убил? Ой-е… Я так и знала, что ты багатур. Как увидела первый раз — сразу поняла — богатур и есть.

— Это почем поняла? — удивился Лекса, маленькими кусочками откусывая лепешку.

— Неважно! — отрезала Гуля и опять хихикнула. — Увидела и все. Богатур, но тощий пока. А то, что в зиндан посадили — не горюй. Выпустят скоро. Очень скоро. Проверяют тебя.

— Откуда знаешь?

— Знаю! — уверенно ответила девчонка. — Так делают, чтобы проверить верность. Бабушка мне давно сказку рассказывала про хана и богатура. Так там хан его специально обижал, проверял, а потом сказал: ты верен мне всегда не за милости и отдал за него дочь-ханум!

«В кобылий зад таких ханов…» — подумал Лешка, но ничего не сказал.

— А если честно, — призналась Гуля, — я слышала, как командир сказал комиссару, что хватит измываться над парнями, чтобы охоту к службе не отбить, а он ответил, что скоро отпустит! — Она прыснула и сразу заторопилась. — Все, пора мне! Сейчас раненых перевязывать будем, а я буду помогать. Побежала! Не скучай…

Только она ушла, как брякнул засов на двери.

— Давай ерой, на выход… — ворчливо скомандовал Михаил Степаныч Листратов из второго взвода, вредный пожилой мужик. — Уже тебе сейчас комиссар за твои геройства пистона вставит. Эко пострел скорый, везде успеваешь. Там пострелял, здесь порубил. Ты смотри, с горки и покатиться можно. Лучшее не торопясь везде успевать. Не торопясь-то и не спотыкнешься.

Лешка не стал отвечать и побрел за Листратовым. По пути ни о чем не думал.

Комиссар стоял у окна и курил. Глянул на Алешку сурово, подошел к столу и тяжело сел. Посмотрел на лист бумаги перед собой и сухо поинтересовался:

— Что нового расскажешь красноармеец Турчин?

Лекса молча мотнул головой, мол, нечего сказать.

— А вот красноармеец Пантелеев… — хмыкнул Баранов, — сообщил, что часть золота вы с ним спрятали и договорились утаить. — Что на это скажешь?

Лешка еще раз мотнул головой. Говорить не хотелось. Он уже понял, что комиссар играет свою игру, да и в предательство Кости не верил.

— Запираешься да? — Баронов огорченно хмыкнул. — Зря, Турчин, зря… — он вдруг сильно ударил кулаком по столу и заорал Лешке в лицо. — Думаешь, я тебе поверю? Говори, мать твою! Говори, пока все еще исправить можно. Нет? Тогда пеняй на себя, щенок!

Алексей даже не пошевелился, так и сидел, спокойно смотря на комиссара и гадая, насколько далеко зайдет запугивание.

Комиссар немного поорал, даже помахал кулаками, а потом вдруг добродушно хмыкнул и достал из стола перехваченную ремнями кобуру с браунингом. А рядом с ним, к удивлению Алексея, лег серебряный портсигар и наручные часы, то есть, те вещи, которые находились при басмаче. Правда, далеко не все. Ни сабли, ни кинжала и тем более золотых украшений не наблюдалось.

Комиссар внимательно посмотрел на Лешку и улыбнулся.

— Держи трофеи герой. Держи, держи. Как говорится, то свято, что с бою взято. Честно заслужил, молодец! Там при нем еще сабля и кинжал были, но негодные, они тебе не к чему, — он крепко пожал руку парню. — А теперь садись и слушай. То что было — проверка. Нам нужны кристально честные люди. Во всем, даже в мелочах. Те, которые не дрогнут за правду и защищая товарища. И ты эту проверку прошел с честью. Значит сработаемся.

— А Костя? — осторожно поинтересовался Лекса.

— Костя тоже проверку прошел, — сухо и недовольно ответил Баранов. — Прошел, но… ты будь с ним осторожней. Есть у меня в нем сомнения. Хотя об этом позже. Вот держи… — он достал из кармана и положил на стол две золотые монеты. — Это тебе на память о схватке с басмачами. Смелей, смелей, говорю…

Лешка взял и прокатил между пальцами монету с арабской вязью. Вот этот поступок комиссара он не понял совсем.

«Хочет подставить? — думал он. — Чем-то повязать? Сделать сообщником или это очередная проверка? Какая-то ерунда получается…»

— Тебе еще барышню свою экипировать, — добродушно буркнул комиссар. — Знаешь сколько им бабам-то надо, ого-го! На то они и бабы. Нас скоро в Коканд переведут, там на рынке и скупишься. Не смущайся, мы же боевые друзья, я друзья должны помогать друг другу. Бери, сказал, что ты мнешься как девица.