Вива глубоко вдохнула, будто перед прыжком в ледяную воду, и начала быстро рассказывать.

— Я когда-то приглянулась руководителю проекта, и он решил предоставить мне допуск. Вовлечь в тайную игру, решив, что уж альсеида-то с моей силой точно будет разделять те цели развития, которые они декларируют. Естественно, это был ограниченный допуск. Я знала, что Институт пытается расширить границы инсекцикла, придать ему большую управляемость, понизить возрастную планку. Поначалу всё выглядело более-менее пристойно и вписывалась в разумную концепцию научных исследований. Но постепенно я убедилась, что меня и мои наработки используют втёмную. А мой шеф, Крат Дар Нимус, не прочь был бы ещё кое-как меня поиспользовать… — Вива скривилась. — Старый хрен!

Я хмыкнул, но воздержался от комментариев.

— Конечно, я знала, что он и другие коллеги по проекту — инсектанты. Это было оправданно с точки зрения направления изысканий. Но как-то раз, сильно перебрав и желая произвести на молодую ассистентку впечатление, Нимус намекнул, что проект патронируют "наши" из мэрии, а всё дело имеет политическую подоплёку и грандиозные перспективы. Небось, думал, что, услышав такое, я ему от счастья сразу же дам… Ну я и дала — как следует проспаться в одиночестве.

Я улыбнулся, отметив, что Вива неспроста намекает мне на свою моральную устойчивость. Но ни на секунду не отвлёкся от сути рассказа.

— Подожди. Ты сказала, что куча сотрудников Института нейроисследований — инсектанты. Да ещё и в мэрии они есть, если допустить, что старый хрен не соврал. Но этого не может быть. Так или иначе наши ищейки когда-либо это учуяли бы. Такая концентрация в одном здании Института…

— В этом одна из фишек проекта, известная даже мне с ограниченным допуском, — покачала головой Вива. — Разработана активная псиэм-маскировка, скрывающая лир. Собственно, и я этим успешно пользовалась.

— Мой парадокс двадцать шесть — шестнадцать, — усмехнулся я. Всё встало на свои места.

— Даже при близком контакте ты не смог сразу правильно определить моё лир. А уж за стенами Института, куда вашим ищейкам доступа нет, мы были надёжно укрыты. Для дальнего псиэм-восприятия там мы все кажемся обычными людьми.

— Но в городе — нет.

— По крайней мере, не столь надёжно. Так, должно быть, вы и выследили меня и моих преследователей во Вьеже. Но я посвятила много времени усовершенствованиям. Как видишь, в последние дни успешно пряталась от ищеек, разгуливая по городу.

— От меня не смогла.

— Не смогла, — улыбнулась она. — Или не захотела… Но это ты — ты слишком хорошо на меня настроился.

— Звучит интересно, — вернул я улыбку. — Однако давай снова к теме.

— По теме осталось самое главное. Вопрос с политическими амбициями я пропустила мимо ушей, запомнив только, что нити ведут в мэрию. Лично мне плевать. Но, принявшись осторожно копать, вскоре наткнулась на суть — они решили вводить в инсекцикл маленьких детей. И вот тут меня проняла насквозь эта мерзость. Втихаря проникнув в базу данных, я узнала, что за эксперименты проведены в рамках того самого проекта.

Вива посмотрела на меня с затаённой болью:

— Сиор, детский инсекцикл невероятно мучителен! Эти дети… — слёзы дождём хлынули из её глаз. — Я видела записи. Крики, судороги, круглосуточные мучения, полное истощение… Лопнувшая кожа, вылезшие глаза… Они умирали в муках… Но привозили новых… и новых…

Виву стала бить крупная дрожь, и я крепко обнял девушку. Альсеида не сопротивлялась, прижавшись всем телом. Немного успокоившись, она подняла на меня заплаканные глаза.

— А ты думаешь, мне легко далось решение убивать этих сволочей? Но я не могла простить такого…

— Теперь я тебя понимаю лучше, — моя ладонь стала гладить роскошные чёрные волосы, волнами спускающиеся ниже пояса. Вива не отстранилась. — Никто из малышей не выжил?

— Из первых подопытных нет, — она снова всхлипнула. — Это были обычные дети. Мальчики держались дольше… Потом партия девочек — дочерей альсеид. Их свозили со всей страны. Понемногу, чтобы никто ничего не заметил. С ними почти получилось. Но самым желанным призом стали сыновья альсеид. У них оказалась повышенная сопротивляемость и живучесть в инсекцикле. Возможно, кто-то и прошёл его успешно. У меня нет всех данных.

— Ясно, — кивнул я, вспомнив пацана, спасённого Вивой при нашей первой встрече. Сын казнённой альсеиды.

— Такие дети зачем-то позарез нужны этой кодле. Точно не успела узнать. Они зовут себя Братством жнеца.

— Круто! — оценил я. — М1-муравей-жнец — самое ядовитое на нашем континенте насекомое.

— Вот-вот, — кивнула Вива. — Даже не знаю, что именно у них на уме, но это явно какое-то масштабное и совсем гадкое дерьмо!

Я чуть отстранил девушку, чтобы заглянуть в глаза.