— Ты не единственная, кто действовал на эмоциях. Моя реакция была совсем не такой, как мне хотелось бы, и мне не следовало позволять тебе уходить.

— Я большая девочка. Если бы я хотела уйти, ты бы не смог меня остановить. — Вот оно. Крошечная искра ее обычно пылающего огня.

— Возможно, — ухмыльнулся я. — Но дело в том, что нам обоим нужно многому научиться, чтобы быть парой. Мы не можем просто наброситься или уйти, когда мы расстроены. Время передышки — это одно, но я не хочу говорить обидные вещи или беспокоиться о твоей безопасности только потому, что я разозлился.

— Это была довольно уникальная ситуация. Не думаю, что я бы так расстроилась по какой-либо другой причине. — У нее был переменчивый темперамент, но я не собирался указывать на это. Это было неважно.

— Ты можешь помочь мне понять, почему беременность так расстроила тебя?

Ее грудь тяжело вздымалась на глубоком вдохе. — Я просто знаю, что все испорчу - будучи родителем. Это такая огромная ответственность. Ты никак не можешь полностью защитить их от мира. Мне не хочется даже заводить ребенка, если я не могу гарантировать его счастье.

— Возможно, ты не сможешь держать их в пузыре, но это не значит, что ты не будешь замечательной матерью.

Ее губы слегка скривились в улыбке, но сердце не слушалось. — Думаю, сейчас это не имеет значения. Этот ребенок родится, независимо от того, готова я стать матерью или нет.

Я придвинулся ближе, а затем притянул ее к себе на колени. Она расслабилась в моих объятиях, словно мы были двумя кусочками головоломки, созданными для соединения.

— Вот что должно было произойти неделю назад, — прошептал я ей в мягкие волосы. — Я должен был обнять тебя, утешить и заверить, что все будет хорошо. Потому что так и будет. Ты и я сделаем это вместе, и мы дадим нашему ребенку самый лучший старт в жизни, который только сможем обеспечить. Это все, что мы можем сделать — просто стараться изо всех сил.

Она кивнула, и я почувствовал теплую слезу на своей груди.

Боже, я облажался даже больше, чем мог себе представить. Видя, как сильно она во мне нуждается, и зная, как я хладнокровно угрожал ей вместо этого, я хотел застрелиться за то, что был таким гребаным идиотом.

Я поклялся себе, прямо здесь и сейчас, что всегда буду ставить Марию и нашего ребенка на первое место. К черту мою гордость и все остальное, что пыталось конкурировать за приоритет — даже организация. Моя жена и мой ребенок — моя кровь — всегда будут на первом месте.

***

Мы провели день вместе, отбросив все обязательства и заботы, возвращаясь к той близости, которую начали устанавливать еще до беременности. Мы не занимались сексом и не говорили о ребенке. Мы просто наслаждались обществом друг друга. Я приготовил одно из блюд, которые домработница оставила в холодильнике, а Мария накормила меня клубникой на десерт. Было нелегко держать руки при себе, но нам нужно было время, чтобы установить связь не только на физическом уровне.

В ту ночь мы лежали в постели с выключенным светом и открытыми шторами, впуская яркий свет полной луны. Впервые после ее возвращения разговор перешел на более серьезные темы.

— Вчера вечером я пошла к родителям на ужин, — сказала она, прижавшись своим телом к моему, положив голову мне на плечо. — Мой папа сказал мне, что Анджело был убит.

— Ммм... — ответил я неопределенно. Она технически не задала мне вопроса, поэтому я не был склонен предлагать информацию. Эту привычку я должен буду побороть, но позже, когда наш разговор будет касаться другой темы.

Не желая сдаваться, она настаивала на большем. — Что это значит для тебя? Ты уже взял на себя роль босса?

— Да. Я уже занимался некоторыми его делами, так что переход был относительно плавным.

— Ты знаешь, кто его убил?

— Мы думаем, что это был один из MC на западе. Обычно мы не имеем ничего общего с организациями, расположенными так далеко, но он вбил себе в голову, что хочет, чтобы имя нашей семьи распространялось от побережья до побережья. Что-то вроде Manifest Destiny. Он сам отправился на встречу с некоторыми клубами, и я не сомневаюсь, что он разозлил не того человека. Никто не взял на себя ответственность за удар, но это определенно не было случайностью.

— Ты будешь преследовать того, кто это сделал?

— У Анджело были яростные сторонники в нашем отряде — люди, которые все еще живут прошлым и ценят его безжалостность. Они захотят отомстить, но определить виновного будет непросто. Я теперь босс, так что это решение находится в моих руках, а не в их. Я приму решение, как только мы узнаем больше.

— Не похоже, что ты был среди тех сторонников. Он был твоим боссом. Разве ты не уважал его? — Она подняла голову и изучала мое лицо в поисках ответа. Я не хотел, чтобы она думала, что я поддерживаю жестокость Анджело, но я мало что мог сказать, чтобы очистить свое имя.