Описание идеально подходило Анджело.

Всегда оставался шанс, что он зашел в магазин выпить кофе, но, по моему опыту, совпадений не существует. Алиби Маттео было надежным. Он присутствовал на обеде в городском совете с богатыми представителями деловой элиты города. Его допросили и с самого начала сняли с него подозрения.

Затем Тамир сообщил мне, что небольшая группа федералов, которым все еще поручено следить за нашими действиями, заметила кое-что интересное в тот период. Хотя большая часть бюджета страны, выделяемого на борьбу с организованной преступностью, была перенаправлена на борьбу с терроризмом, все еще оставалась небольшая группа, занимавшаяся отслеживанием Пяти семей и других подобных организаций. Вскоре после смерти Лоры эта группа заметила изменения в распорядке дня Анджело. Впервые Анджело не присутствовал на рождественском собрании семьи Галло. Мало того, его больше не видели, и все информаторы сообщили, что босс Галло стал затворником в собственном доме.

Весь оставшийся день я думала о том, что узнала, и эта информация была благословенным отвлечением от свадьбы. Я отметила, как Диего Вентури обращался к Маттео — как он разговаривал с ним с того дня, как я познакомилась с Маттео — как будто Вентури отчитывался перед своим боссом. Возможно, Маттео был единственным средством связи с затворником-главой семьи, но я на это не купилась.

Если он ходит как утка и крякает как утка, не нужно притворяться, что это что-то иное, кроме как гребаная утка.

Как только мы смогли улизнуть со свадебного приема, не показавшись грубыми, я попросила Маттео отвезти нас домой. В машине мы вели тихую беседу, обсуждая еду, людей, которые слишком много выпили, и абсурдность свадебных тостов. Хотя наша беседа была легкой, она резко контрастировала с тяжестью, насыщавшей воздух вокруг нас от горы невысказанных слов. Мы вдвоем активно игнорировали не просто слона в комнате, а ярко-розового шерстистого мамонта, засунутого на заднее сиденье, пока добирались до квартиры Маттео на Манхэттене.

Когда мы вошли внутрь, я не могла больше терпеть ни минуты. Неуверенность. Сомнения. Они кружили надо мной, как улей рассерженных пчел, и нежный поцелуй их крыльев был далеко не таким болезненным жалом, которого я боялась.

— Это ты убил Анджело? — Я проболталась, даже не успев положить сумочку и пиджак.

Движения Маттео на мгновение замедлились, затем возобновились. Он положил ключи на столик у входа и прошелся передо мной. Его рука взяла одну из прядей моих волос и пропустила ее сквозь татуированные пальцы, пока он обдумывал свой ответ.

— Да. — Его глаза встретились с моими, богатые кипарисовые иглы на фоне арктического голубого неба.

— Я не имею в виду две недели назад в Калифорнии. Я имею в виду ноябрь прошлого года, после того, как Анджело убил Лауру.

Рука Маттео замерла, затем медленно опустилась на бок. Его глаза не отрывались от моих, но челюсть сжималась и разжималась от напряжения. Время замедлилось, усиливая мои чувства, пока я не услышала настойчивое тиканье секундной стрелки на его часах Bulgari.

— Да, — наконец признал он, прежде чем отвернуться и уйти в бар за напитком.

— Ты любил ее.

— Это вопрос?

— Думаю, нет.

— Даже если бы это был вопрос, ответ на него не имеет значения. Она умерла. Ты моя жена. — Его слова не были жестокими, но, тем не менее, боль пронзила мою грудь. Да, он любил ее, а я была просто женщиной, на которой он был женат.

Я быстро справилась со своим раненым сердцем и продолжила. — Почему он убил ее?

— Потому что он стал параноиком и бредил. Я полагаю, ты знаешь, что он сделал со своей собственной женой. Он считал Лору угрозой — шпионом, пытавшимся получить доступ к нашей семье. Когда я узнал, что он сделал, я понял, что его нужно остановить.

— Почему такая секретность? Зачем притворяться, что он все еще жив?

— По двум причинам. У Анджело были надежные сторонники в нашей семье. Самая безжалостная и неумолимая фракция нашей организации боготворила его за то, что он ни перед кем не преклонялся. Они воспринимали его неустойчивые действия как вполне приемлемую стратегию наведения страха на окружающих, а не как безумие. У меня не было желания отдаляться от этих людей, поскольку я стремился занять место босса. А во-вторых, то, что он был приманкой, позволяло мне оставаться в стороне. Люди относятся к тебе по-другому, больше скрывают, когда знают, что ты можешь поставить их на колени. Мы обсудили этот вопрос и решили, что пока лучше продолжать жить, как ни в чем не бывало. В последнее время даже имя Анджело наносит ущерб нашему бизнесу, вынуждая нас действовать.

— Ты и Вентури? Он тоже знает, не так ли? — Я уже знала ответ, но хотела получить подтверждение из его уст.

— Вентури, Филип и я — единственные, кто знает. Мы с Диего были свидетелями степени психического расстройства Анджело — его кровожадной ярости и неспособности вести дела рационально. Никому не принесло пользы служить под началом безумца.

Я позволила информации осмыслиться, кивнув сама себе. — Спасибо, что сказал мне правду. — Я не была уверена в том, что чувствую по поводу его признания. Приятно было узнать, что он не убивал женщину, но я никогда не допускала возможности, что он это сделал. Более того, мне стало грустно от всего этого. Смогла бы я когда-нибудь вызвать у мужчины такие эмоции, что он был бы готов убить ради меня? Вряд ли. Я была слишком поганой, чтобы вызвать такую слепую преданность.