Через месяц или около того она будет свободна от меня и сможет искать новые токсичные отношения, если ей так уж нравится.

Я случайно хлопнул дверью машины, помогая ей сесть, раздраженный мыслью о ней с другим недостойным ублюдком. Не понимал, почему это так сильно меня бесило. Я знал, что она будет ненавидеть меня, так что ее реакция не стала сюрпризом. Но это все равно действовало на нервы.

— У меня нет телефона, — пробормотала Лина, когда я сел в машину. — Я оставила его дома.

Я чуть не забыл, что велел ей написать Лоуренсу. Она постоянно отвлекала меня.

— Напишешь позже, мне все равно.

Она тяжело вздохнула, когда я выехал на дорогу.

— Я бы дала тебе свой адрес, но, судя по всему, ты уже знаешь.

— Если это хоть как-то утешит, найти его было нелегко.

Она фыркнула и повернулась к окну, сохраняя молчание до конца короткой поездки. Когда мы приехали, я заглушил двигатель и начал выходить из машины.

— Тебе не нужно провожать меня до двери.

— Ты всегда так нервничаешь, когда люди вежливы?

— Только когда у них есть скрытые мотивы.

— И каков же, скажи на милость, мой скрытый мотив, если я провожаю тебя до квартиры?

— Невозможно понять, что происходит в твоей извращенной голове.

Меня охватил искренний смех — что-то, что редко случалось, когда я был с кем-то, кроме семьи. Когда смех стих, я взглянул на Лину и с удивлением заметил, как румянец залил ее щеки. В миллионный раз я пожелал знать, о чем она думает. Наблюдая за ней в лифте, я предположил, что даже если бы у меня был доступ к ее сложному разуму, это, вероятно, все равно озадачило бы меня.

Я придержал двери, затем последовал за ней к ее квартире, которую она открыла без ключа.

— Ты всегда оставляешь свою квартиру незапертой? — раздражение просочилось в мой голос.

— Я была немного отвлечена перспективой жизни в тюрьме.

— Не жизни, всего лишь десяти-двадцати лет, — рассеянно ответил я, оглядываясь вокруг.

Я знал, что это место будет гораздо более старомодным и скромным, чем изначально ожидал, когда обнаружил ее настоящий адрес, но реальность оказалась еще более удивительной, чем представлял. Поддельный городской инспектор, которого использовал во время нашей инсценированной проверки утечки газа, был тем, кто подбросил наркотики, так что я еще не видел это место.

Больше всего поразило то, что у нее была соседка по комнате в однокомнатной квартире. У Лины Шульц сотни тысяч долларов на банковском счету. Какого черта она выбрала жизнь здесь... с соседкой?

Мне хотелось заглянуть в спальню, но дверь закрыта.

— Я в безопасности дома. Теперь ты можешь уходить, — она скрестила руки на груди.

Я взял ее телефон с журнального столика и протянул ей.

Она закатила глаза, быстро набрала короткое сообщение, затем поднесла экран к моему лицу.

— Доволен?

Я приблизился, игнорируя устройство. Она сдалась и опустила руку, гордо подняв подбородок. Боже, как я хотел укусить его.

— Это не сработает, если ты не сможешь притвориться, что я тебе нравлюсь.

Шагнул ближе.

Она отступала, шаг за шагом, пока ее спина не уперлась в стену.

Я поднял руки, наслаждаясь тем, как ее тело реагировало на неопределенность моего прикосновения. Как бы она ни хотела ненавидеть меня, ее тело не было в этом уверено. Я провел кончиками пальцев вдоль выреза платья, пока они не встретились с декольте, затем поднялся вверх, прежде чем снять с ее плеч свое пальто.

— На свадьбу надень вечернее платье. Ничего вычурного. Я заеду за тобой в пять. Не опаздывай.

Я ушел с самодовольной ухмылкой, пока ее дрожащий выдох наполнял мои уши.

Меня осенило, что, если бы моя первая жена была настолько же интригующей, возможно, я бы не хотел убить ее.

С чего ты взял, что это не закончиться так же?

К черту.

ГЛАВА 16

Кто, черт возьми, женится в Новый год? Весь мир с похмелья и в полном изнеможении. Никто не хочет наряжаться и сидеть на скучнейшей церемонии двух людей, которые, вероятно, просто разведутся.

И когда ты стала такой ворчливой старухой?

Ой.

Ладно, я заслужила. Но вся эта история со свадьбой серьезно выводила из себя. Я перебрала свой гардероб не меньше дюжины раз и все еще не могла решить, что надеть. Мое настроение превратилось из праведного негодования в нечто, подходящее ядовитому кактусу — колючее и, возможно, смертоносное.

Я не могла поверить, что Оран заставляет меня познакомиться со всей семьей через день после того, как подставил и шантажом втянул в фиктивную помолвку. Кто так поступает?