Между собой идеологемы располагаются с соблюдением определенной иерархии. Если бы это было не так, мы не смогли бы объяснить использование некоторых из этих же лексем западногерманской пропагандой против ГДР. Идеологема не возникает при изолированном или произвольном употреблении определенного выражения. Слово участвует в идеологеме в силу своего положения в общей системе обозначений и оборотов речи, представляющих определенную идеологию. Его семантика в каждом отдельном случае получает дополнительную значимость. Она получает прагматическое содержание.

Отсюда следует, что одно и то же слово может в зависимости от обстоятельств принадлежать к двум совершенно различным идеологемам. Напомним здесь еще раз о слове «свобода» в устах буржуазного идеолога и в понимании социалистического политика. Решить, какая именно идеологема имеет место, можно на основании валентности или совместимости данной лексемы с другими лексемами, с одной стороны, и – на более высокой ступени – валентности соответственно принятой идеологемы по отношению к другим идеологемам. Следовательно, для понятия идеологемы характерна направленность образующей его лексемы.

Слово «красный» в выражениях «Красная Армия», «Союз красных ветеранов», «красногвардеец», «красное знамя», «красный галстук», очевидно, принадлежит к иной идеологеме, чем то же слово в выражениях «красные смутьяны», «красные банды». Слова «красное» и «красный», «красные студенты» следует классифицировать в зависимости от контекста и того, кто их произносит. Чтобы это различение могло производиться безошибочно, необходимо – как уже указывалось – однозначное введение идеологем. Например, существуют системные отношения между идеологемами политики, политэкономии, культуры, морали и т.п. Предпосылкой того, чтобы слово «красный» (то есть «коммунист») было отнесено к идеологеме «борьба против эксплуатации», а не «ниспровержение существующего строя», является одновременное сочетание выражения «борьба против эксплуатации» с идеологемой из области морали, например «достойный, похвальный образ действий».

Из этих нескольких примеров уже ясно, сколь затруднительно вообще определение идеологемы. Вновь и вновь всплывает давний вопрос: в какой мере все это имеет отношение к языку? Не углубились ли мы здесь уже в проблемы понятий, установлений, лиц и вещей? Если же это возражение будет отклонено ссылкой на языковую обусловленность исследуемого материала, то возникает более весомый в лингвистическом отношении вопрос: не имеем ли мы здесь действительно семантический предмет исследования? Иначе говоря: нельзя ли рассматривать идеологему как сочетание нескольких семем, то есть своего рода макросемему? В пользу такого подхода, казалось бы, говорит и то, что мы до сих пор для репрезентации идеологемы использовали лексемы. Ведь обычно лексемы применяют для репрезентации семем [117] .

Ответ на этот вопрос, решающий для определения места социолингвистики в ряду других наук, не легок. Безусловно, идеологема имеет кое-что общее с группой семем. Отношения, необходимые общественному классу для достижения общественных целей, то есть социально значимые ситуации, могут быть описаны с точки зрения их семантической структуры, то есть содержащихся в них семем. Точно так же может быть, конечно, выражена чисто семантическими категориями социолингвистическая дифференциация, заключенная в идеологически обусловленных смысловых контрастах слов, – так, например, «коммунизм», «классовая борьба», «пролетариат» и т.д.

Однако понятие идеологемы выражает большее. Оно выявляет крупномасштабные взаимосвязи. Если в основе семантического единства лексем

· «konnen» – «мочь»,

· «bringen» – «принести, свершить»,

· «fahig sein» – «быть способным»,

· «zustande bringen» – «суметь» и т.д.

лежит семема

с/konnen/ – «мочь»,

то идеологема

и/sozialistisches Wirtschaftssystem/ – «социалистическая система хозяйствования»

дает, во-первых, более обширный и, во-вторых, по своей логической принадлежности несравнимо более дифференцированный набор лексем. Не следует думать, что лексемы просто в какой-то мере «однозначно» привязаны к какой-либо семеме. Вместо этого речь идет о комплексной многоступенчатой системе лексем, характеризующих в целом определенную идеологему. В этой «сети слов», например, слово «план» играет примерно ту же роль, что

· «рынок сбыта»,

· «перспективный план»,

· «хозрасчет на предприятиях»,

· «концентрация производства и кооперация»,

· «отрасли, определяющие структуру экономики»,

· «социалистические промышленные комбинаты»,

· «высокоэффективная структурная политика»,

· «рациональная организация экономики»,

· «трудящиеся как коллективные собственники»,

· «социалистическая собственность»,

· «прогнозирование»,

· «промышленные исследования»,

· «социалистическое экономическое сообщество» и др.

Идеологема и/социалистическая система экономики в ГДР/ примыкает к другой идеологеме – и/социалистическая экономическая интеграция/. В ее лексемной репрезентации представлены в числе прочих лексем

· «Совет Экономической Взаимопомощи»,

· «социалистическое экономическое сообщество»,

· «братские государства»,

· «комплексная программа (социалистической экономической интеграции)»,

· «специализация и кооперирование в области науки, развития и производства»,