Шрифт:
В грамматиках, созданных в восточносредненемецкой и нижненемецкой области, у Готшеда, Хейнаца и прежде всего у Аделунга, общее количество вариантов значительно меньше. Многие из форм, распространенных в основном в Южной Германии, в этих грамматиках совсем не указываются, другие снабжены выразительной пометой «ю.-нем». Как и в текстах, написанных в данных областях на литературном языке, в этих грамматиках почти не встречаются ярко выраженные региональные восточносредненемецкие или нижненемецкие варианты или же их очень немного. Имеющиеся там варианты представляют собой, как правило, формы, в большей или меньшей степени употребительные на всей территории распространения языка.
В сфере флексии существительного становление национальной нормы проявляется в первую очередь в том, что в литературном языке региональные варианты все больше и больше отступают или же исчезают совсем. К концу XVIII века такие варианты почти полностью исчезли как конкурирующие с нормой, хотя единичные примеры их еще встречались; таким образом, с того времени на всей территории распространения языка установилось довольно единообразное языковое употребление. Практически это означает, что на протяжении этого периода именно в Южной Германии постепенно исчезали многочисленные формы, специфические для этой области, и внедрялись формы литературного языка из областей, лежащих к северу. Это также означает, что Восточная Средняя Германия и Нижняя Германия в большинстве случаев возглавляли процесс развития национальной нормы, а Южная Германия следовала за ними. Такой характер развития можно доказать не только на основе анализа текстов, он прослеживается и в грамматиках того времени. Даже самые консервативные из числа южных немцев, например Фульда и Наст, дабы не слишком отходить от фактического языкового употребления, были вынуждены отказаться от ограничения материала рамками традиционных южнонемецких форм и во все большем объеме приводить языковые формы из более северных областей. Как следствие, в большинстве южнонемецких грамматик указывается чрезвычайно много переходных случаев, поскольку авторы этих грамматик часто не хотят предавать забвению специфические формы своего диалекта [459] .
459
Ср., например, у Наста данные по окончанию -er мн. числа в:
· «Der teutsche Sprachforscher», I, S. 26 – 34.
Однако исследованный материал позволяет сделать и другой вывод: что наряду с региональными вариантами, вытесняемыми развивающейся нормой, существует целый ряд вариантов, которые регионально не ограничены и употребляются в большей или меньшей степени на всей территории распространения языка. В рассматриваемую здесь эпоху к ним, например, относятся:
· -er мн. числа: Gewolber, Orter, Hemder.
· -s мн. числа: Kavaliers, Offiziers, Generals и другие иностранные слова.
· -en ед. числа и (или) мн. числа муж. рода: Mond, Roman, Sinn, Thron.
· -en мн. числа ср. рода: Atom, Kompliment, Produkt и другие иностранные слова.
· -en род., дат. пад. ед. числа жен. рода: прежде всего характерно для слов Erde, Frau, Mitte, Seite, Sonne.
Род:
· муж. – der Wachstum, der Willkur, der Zeug;
· жен. – die Fraulein, die Mass, die Scheitel;
· ср. – das Chor, das Lohn, das Schrecken.
Хотя эти варианты также вовлечены в процесс развития нормы, который должен завершиться победой одной из конкурирующих форм, тем не менее они занимают особое место, поскольку имеют распространение уже на всей языковой территории и потому являются в некотором роде общепринятыми для всех носителей языка. Однако и в этих случаях тенденция к единой норме отчетливо видна. Чтобы проиллюстрировать это, сопоставим здесь, не прибегая к примерам из текстов, взгляды грамматиков на одно из таких явлений – окончание -en в род., дат. падежах ед. числа у существительных женского рода.
Антесперг (Вена, 1740 г.) еще дает почти во всех случаях в род. падеже ед. числа слабое окончание [460] .
Айхингер (Франкфурт, 1754 г.) пишет:
«Все существительные женского рода остаются в единственном числе без изменений… Однако у Frau встречается в род. и дат. падежах ед. числа der Frauen… Но если здесь это окончание приведено, то только как привычное и вследствие его уточняющего характера, а вообще оно не годится и противоречит принципу аналогии» [461] .
460
Antesperg. Op. cit., S. 37.
461
Aichinger. Op. cit., S. 200.
Попович (Вена, 1754 г.) пишет об окончании -en в род., дат. падежах ед. числа у существительных женского рода:
«Радетели чистоты немецкого языка полностью исключили эту недавно еще распространенную форму склонения применительно к именам существительным…» [462] .
Готшед (Лейпциг, 1762 г.) пишет:
«Существительные женского рода в ед. числе не изменяются, так что делают ошибку те, кто к слову Frau прибавляет -en во втором, третьем и шестом (аблатив. – Д.Н.) окончаниях, хотя в некоторых местностях это и случается» [463] .
462
Popowitsch. Op. cit., S. 82.
463
Gottsched. Op. cit., S. 235.
Бодмер (Цюрих, 1768 г.) отвергает изменение существительных женского рода в ед. числе [464] .
Хеммер (Мангейм, 1775 г.) отмечает слабое окончание в род., дат. пад. ед. числа у существительных женского рода как ошибочное [465] .
Хейнац (Берлин, 1777 г.) пишет:
«Раньше в родительном и дательном падежах многим словам на -е придавали окончание -en; …например, и сейчас многие употребляют для слова Frau форму Frauen, хотя хорошие писатели давно уже не применяют это окончание» [466] .
464
Bodmer. Die Grundsatze der deutschen Sprache. Zurich, 1768, S. 14.
465
Hemmer. Op. cit., S. 119.
466
Heynatz. Op. cit., S. 148.
Наст и Фульда (Штутгарт, 1777 – 1778 гг.) больше не упоминают слабое окончание у существительных женского рода в ед. числе.
Аделунг (Лейпциг, 1782 г.) указывает, что существительные женского рода в ед. числе не изменяются, и пишет:
«Раньше большинство слов женского рода получало в этом склонении… в родительном и дательном падеже -en, и остатки этой впоследствии устаревшей формы еще наблюдаются в верхненемецком языке» [467] .
467
Adelung. Op. cit., S. 453.