Однако в языке не только отдельные формы существования имеют различные нормы, но и сама норма каждой формы существования имеет дифференцированный многообразный характер и делится на поднормы, отличающиеся друг от друга своими характеристиками. Если ограничиться рассмотрением литературного языка, мы должны выделить в нем по меньшей мере следующие нормы:

· орфоэпическая норма – для фонетико-фонологической частной системы;

· орфографическая норма – для графематической частной системы;

· грамматическая норма – для морфологическо-синтаксической частной системы;

· лексическая норма – для лексико-семантической частной системы.

В отношении характеристик мы должны теперь провести дальнейшую дифференциацию внутри этих норм частных систем литературного языка [445] :

а) по их происхождению: существовавшие или установленные нормы;

б) по их устойчивости или их отношению к вариативности: инвариантные нормы (у нормы нет вариантов), вариативные нормы (у нормы есть варианты);

в) по их обязательности: обязательная норма или факультативные нормы;

г) по их способности изменяться: стабильные нормы или меняющиеся нормы.

Хотя здесь и не приводятся более подробные объяснения по отдельным частным системам литературного языка, очевидно, что для понятия нормы характерна многообразная дифференциация, которая, конечно, сказывается на развитии нормы, делая этот процесс тоже дифференцированным и сложным. Таким образом, употребляемый нами термин «национальная норма» представляет собой лишь суммирующее обобщение достигнутого определенного уровня развития в процессе развития литературно-языковой нормы, точнее такого уровня, на котором сформировывается и получает всеобщее распространение норма, потенциально единая для всей языковой общности. При этом определение «национальная» должно подчеркивать многообразные отношения и взаимосвязи, существующие между процессом становления этой нормы и процессом развития буржуазной нации. Правда, здесь следует подчеркнуть, что, как уже было упомянуто выше, вследствие относительно узкого социального базиса литературного языка единый и всеобщий характер литературно-языковой нормы для всего народа в условиях буржуазной нации в известной мере ограничен и полное обобществление литературного языка может быть достигнуто лишь у социалистической нации.

Развитие национальной нормы происходит в процессе отбора и распространения определенных языковых форм из всей совокупности форм, имеющихся в распоряжении языковой общности. В процессе этого развития определенные языковые формы постепенно начинают преобладать и становятся нормой; другие параллельные языковые формы постепенно отходят на задний план или исчезают совсем. О завершении процесса образования национальной нормы можно говорить тогда, когда инвариантный языковой материал в рамках всей области распространения языка становится таким обширным и число вариантов настолько уменьшается, что еще существующие варианты больше не воспринимаются как непонятные или неправильные и внутри области распространения языка возможен свободный, теперь уже беспрепятственный процесс общения. Разумеется, образование национальной нормы не означает полного устранения всех вариантов или дублетов. Развитие языка не останавливается и после образования национальной нормы, возникают новые формы, старые отступают, и в любой отрезок времени сосуществует некоторое количество вариантов, наличие которых, однако, не затрудняет коммуникацию внутри всей территории распространения языка, как это имеет место до образования национальной нормы.

Процесс формирования и осуществления национальной нормы происходит, естественно, не во всех сферах языкового употребления, но в первую очередь лишь в некоторых областях применения, а именно там, где используется высокий стиль языка и ставится целью более широкое воздействие. Сюда, например, относятся язык науки, правоведения, государственной и административной деятельности, церкви и не в последнюю очередь художественной литературы. Другими словами, национальная норма развивается внутри языковой формы существования литературного языка [446] , потому что эти области применения (вместе с некоторыми другими) составляют литературный язык. Литературный язык становится носителем национальной нормы и тем самым окончательно закрепляет за собой ведущее положение среди форм существования языка, в то время как диалекты все более и более утрачивают свое значение. Возникновение национальной литературно-языковой нормы находится в тесной взаимосвязи с процессом общественно-исторического развития буржуазной нации, который требует в возрастающей степени глобальной и беспрепятственной коммуникации в рамках языковой общности, совершенно свободного и быстрого взаимопонимания между представителями разных частей территории распространения языка. Ленин четко выделяет эту взаимосвязь между становлением нации и образованием единого, всесторонне развитого языка, когда он пишет:

При этом политические, экономические, культурные и языковые особенности страны, естественно, придают процессу становления национальной нормы специфический характер и определяют его характеристики, его протекание, его длительность. Это видно, например, если сравнить процесс унификации языка в Германии и во Франции. Во Франции образование национального литературного языка, которое среди прочего опиралось на рано достигнутое государственное и экономическое единство страны, проходило существенно по-иному и быстрее, чем в Германии, которая еще в XVIII веке была политически и экономически раздробленной.

Исторические и языковые особенности Германии послужили причиной того, что формирование национальной литературно-языковой нормы было исключительно длительным и сложным процессом. Политико-экономическая раздробленность страны и конфессиональные (религиозные) противоречия, слабость центральной власти императора и политическое бессилие класса буржуазии также служили почти до XIX века серьезной помехой на пути создания единого литературного языка. Кроме того, влиятельные круги общества долгое время вообще не пользовались немецким языком как инструментом общения, презирали его и считали неполноценным по сравнению с другими языками. Поэтому почти до середины XVIII века в науке доминировал латинский язык [448] , а употребление французского языка в дворянских кругах отчасти преобладало даже во второй половине XVIII века [449] . Таким образом, в своем становлении общенемецкий литературный язык должен был преодолеть не только партикуляризм, но и сопротивление высших слоев общества. Ведь только тогда можно говорить о завершении формирования общенемецкого литературного языка как потенциального средства общения народа, охватывающего все предметы и явления, когда литературный язык не только имеет единую норму, но и используется в самых разнообразных сферах.