Проснулся я от жары и весь в поту. Солнце стояло в зените. Пекло оно немилосердно, слепя сквозь сомкнутые веки. Подняв правую руку вверх, я прикрыл лицо от его палящих лучей и осмотрелся. Вокруг была привычная равнина, перемежаемая холмами с ниточкой далёких-предалёких верхушек гор в мутной дымке горизонта. Вокруг меня было всё тихо, зудели только вездесущие мухи.

Со стоном сел и немного размял тело, шевеля руками и напрягая различные мышцы. Прислушался и оценил свои ощущения. Всё тело болело и ныло. Особенно крупные неприятности доставляла рана на спине. Сквозь повязку на правой ладони проступало кровавое пятно. Уверен, что со спиной точно также. Видать разбередил вчера во время боя и скачек. Да и карабканье по скале внесло свою лепту как бы не самую большую.

Когда поднялся на ноги, то меня слегка повело в сторону. Пришлось на пяток секунд замереть на месте, восстанавливая равновесие и привыкая к затёкшему телу. С минуту просто ходил туда-сюда, иногда замирая и оглядываясь по сторонам. Когда перестал ощущать себя колодой, полез в мешок.

— М-да, так и зубы на полку можно положить, — протянул я вслух, оценив свои скудные припасы. На пару дней их ещё можно растянуть, а потом придётся молиться всем святым и индийским божкам, чтобы те ниспослали мне ручей с пресной водой и какую-нибудь дичь. Ну, или свежеперенесённый городок, где я отыщу нужные припасы.

После еды занялся трофейным оружием. Карабин оказался в очень хорошем состоянии. Или его владелец за ним тщательно ухаживал, или он ему достался не так давно буквально новеньким. Это была первая приятная новость. Второй оказался подходящий калибр —.44–40. К «кольту» подходили патроны, завалявшиеся в моём мешке. Всё, теперь я вновь вооружен и опасен! Слева на коробке имелся небольшой щиток. Он был кустарной самоделкой, должной защитить руку стрелка от прорыва пороховых газов. Увы, но револьверные винтовки даже в двадцатом веке имели подобный недостаток. А уж в середине-конце девятнадцатого подобное было нормой. К счастью, повезло, что карабин мне достался под унитарные патроны, а не с раздельно заряжаемым барабаном. Подобное оружие порой грешило воспламенением сразу нескольких зарядов в каморах. От такого щиток из жести точно не спасёт.

Закончив со всеми делами, я двинулся в путь. Через двести шагов я увидел немного впереди и правее крупный предмет, выбивающийся из деталей окружающего ландшафта. Яркое солнце и марево не дали подробно его рассмотреть. Пойдя на поводу у любопытства направился к нему. Не думаю, что это нежится на солнышке крупный заражённый. А всё прочее мне не просто не опасно, а может быть полезным. Спустя полторы сотни шагов я понял, кого вижу. Лошадь.

Мой вчерашний скакун, который умер, но смог спасти меня. Меньше чем за сутки его раздуло так, что казалось будто он вскоре взлетит, как воздушный шар. Ну, и пахло соответствующе.

Лошадиный труп стал ориентиром, куда мне идти.

Два дня я двигался скорым шагом в сторону гор. На них блестели снежные шапки. А это могло означать наличие горных рек у подножия и обычных рек в предгорье и окрестностях. За это время мне не встретилось ни одного источника воды. Зато удалось подстрелить не то косулю, не то какую-то козу чудного облика. Она стала отличным подспорьем для моего пропитания. Искать её следы в надежде выйти к водопою отмел, как неуместное решение. Подобные животные могут совершать переходы в десятки километров. Источник воды, где животное утоляло жажду, запросто может находиться километрах в пятидесяти и дальше.

На третий день поздним вечером, уже в густых сумерках я внезапно ощутил запах, про который давным-давно забыл. От него у меня волосы стали дыбом и кожу продрало ледяным касанием. Здесь запахло кислой химией. Кисляком.

Я заметался в разные стороны, определяясь с направлением, куда бежать, чтобы не попасть под перенос. Для иммунного это верная смерть. Впрочем, как и для любого живого организма.

А потом замер. Примерно в полукилометре от меня, откуда тянуло лёгким едва заметным ветерком, возникла плотная молочная стена тумана. Когда она рассеялась, то моим глазам предстали несколько высоких каменистых холмов, между которыми тянулась железная дорога. Местность кардинально изменилась. Огромные холмы, почти горы сменили несколько мелких бородавок, покрытых чахлыми деревцами с полувысохшей от суховеев листвой. Кластер сменился абсолютно новым. Порой такое бывает. И не сказать, чтобы совсем уж редко.

Железная дорога навевала на мысль, что впереди меня ждёт удача. Подобный объект — это путеводная нить к жизни. Главное, чтобы она прервалась в конце кластера. Пока я глазел, из-за холма появилось чёрное облако дыма, которое быстро приближалось. Следом до меня долетел звук двигающего железнодорожного состава.

Паровоз! Ничем другим явлением быть не могло. Мгновенно собравшись, я бросился в ту сторону. Уж его-то точно ни с чем не спутать. Поезд добрался до обрыва путей раньше, чем я. К счастью, катастрофы не случилось. Машинисты вовремя увидели опасность и сумели затормозить состав. К моменту, когда я до него добрался, часть пассажиров успела покинуть свои вагоны. Кто-то из них стал внимательно ко мне присматриваться. Впрочем, большинству на меня было плевать. Их больше заботила внезапная пропажа дороги, чем какой-то бродяга. Да и быстро наступающая темнота помогла мне затеряться среди людей.

Честно признаюсь, что ощущал себя сейчас двояко. С одной стороны, чувствовал немного не в своей тарелке среди этой толпы незнакомых людей абсолютно гражданского вида. Они привыкли к цивилизации. Были уверены в завтрашнем дне и свою жизнь распланировали на годы вперёд. С другой я был рад, что уже не одинок, что вскоре я смогу отдохнуть, нормально поесть и пополнить припасы. А там, чем чёрт не шутит, вдруг получится и покутить от души, если скверна Улья не начнёт быстро косить людей, валить с ног, как это сделала с братьями. Да, мне понадобятся деньги. Но уж в этом-то я не видел большой проблемы. Уже через несколько дней тут всё пойдёт кувырком. Всем станет наплевать на какого-то неизвестного, кто ограбил и сломал челюсть парочке горожан ради их кошельков. Главное, продержаться эти дни.