• поднять народное образование до уровня европейских государств;

• противостоять нищете народа;

• справиться с массовым пьянством и прогрессивным ростом преступности во всех группах населения.

А о реальной борьбе церкви с коррупцией и непотизмом — национальной российской традицией — и речи не шло.

И это притом, что до революции православная церковь была прямо вписана в жизнь общины, выполняя функции ЗАГСа, Дома культуры, школы, психиатрической клиники и даже отчасти органа правопорядка в одном лице.

В результате, хотя православие как официальная религия было неотъемлемым элементом государства, но, тем не менее, оно не смогло реализовать свои претензии на роль главного морального авторитета русского народа. Не случайно самый популярный русский писатель, глубоко верующий Лев Толстой выступил против церкви как института, за что был подвергнут ею анафеме.

Сегодня совершенно невозможно представить, как РПЦ, возродив стиль деятельности дореволюционной православной церкви, сможет обеспечить духовное и моральное возрождение россиян, которые:

• имеют (за исключением священнослужителей и очень маленькой прослойки активных верующих — преимущественно бедных и нередко одиноких пенсионерок) современное светское образование и культуру;

• живут, работают и отдыхают в мире современных технологий, в освоении которых (а от этого сегодня прямо зависит уровень жизни — а нередко и само существование — их и их семей) церковь ничем не может им помочь;

• и, наконец, в большинстве своем практически не ходят в церковь или ходят очень редко.

Оказалось, что сегодня быть верующим для большинства россиян почти то же самое, что в годы застоя быть членом партии — только со свободным доступом для всех и без обязанности платить взносы и ходить на партсобрания. В результате большинству верующих россиян вера в бога заменила веру большинства советских людей в коммунизм, а православие стало своего рода идеологической заменой марксизма.

Не случайно нынче главные светские идеологи православия — и они же главные идеологи борьбы с врагами русского народа — бывшие «убежденные» коммунисты из числа советской элиты и среднего класса, чей профессионализм в постсоветской России девальвировался: специалисты по марксизму-ленинизму, представители соцреалистической культуры и, наконец, отставные военные и бывшие «секретные» ученые и инженеры.

И, конечно, из советского среднего класса и, как правило, из людей с партбилетом вышло и большинство тех православных идеологов, кто сегодня осужден или находится под следствием за пропаганду экстремизма и ксенофобий.

Как вчера партийность и вера в коммунистическое будущее не делала гражданина СССР порядочным человеком, так и сегодня вера не мешает россиянину легко нарушать религиозные заповеди — а его духовнику отпускать ему грехи.

Возник своего рода заколдованный круг отношений с РПЦ считающего себя верующим и регулярно прибегающего к институту отпущения грехов россиянина. Священнослужитель, как правило, легко отпускает ему грехи за большую или меньшую мзду; он снова грешит и кается; снова получает отпущение грехов; и так до бесконечности.

Конечно, отпускающий грехи священнослужитель не виноват в том, что «отпущенный» им грешник грешит снова и снова. Но возникают два вопроса: во-первых, в чем сакральный смысл этого отпущения грехов; во-вторых, что делает священнослужитель для того, чтобы грешник перестал грешить.

Как известно, главные грешники (бандиты и коррупционеры) ходят в «солидные» церкви, в которых священнослужители слишком перегружены, чтобы работать с каждым грешником индивидуально — притом, что их этому практически не учат — в отличие от католической и протестантской церкви.

Таким образом, РПЦ сегодня не только не помогает главным грешникам исправиться, но фактически избавляет их от угрызений совести.

В то же время те россияне, кто не считает себя серьезным грешником и не нуждается в регулярном посещении церкви по другим причинам (потребность в самоутверждении, времяпровождение, самоутверждение, семейная традиция), посещают церковь лишь по большим праздникам или для совершения различных треб (крещение, венчание, отпевание).

Достаточно велико число россиян, считающих себя верующими православными, но (как в свое время Лев Толстой) в принципе не посещающих церковь.

Ответ на вопрос, почему сегодня де-факто к РПЦ за решением своих проблем не идет даже та часть россиян, которая де-юре признает себя православными, прост — сейчас у большинства россиян и у РПЦ разные жизненные проблемы.

А потому идти за помощью в решении своих проблем в православную церковь для большинства россиян так же нелепо, как было идти для этого в партком для советских людей времен застоя.

РПЦ сегодня (в отличие от других христианских конфессий, имеющих большой позитивный опыт в социальном служении) практически не может оказать реальную социальную помощь россиянам, т. е.: