В целом сегодня кадровая проблема для России определяется тем, что можно назвать разрывом поколений. Шестидесятники во многом внесли дух свободы в перестройку. Но очевидно, что нормы конкретного современного профессионализма невозможно заменить абстрактной идеей фикс «социализма с человеческим лицом». Когда шестидесятники сошли с профессиональной сцены, то обнаружилось, что следующее поколение профессионалов (сегодняшние специалисты среднего и старшего возраста) целиком сформировано социально-экономической системой застойных времен с ее движением по статусной лестнице только вверх и массовым пьянством. Более того, в ситуации ирреального профессионализма и нереальных планов партократии только пьянство было единственным массовым систематическим видом деятельности в СССР. Уже к началу перестройки отставание СССР от индустриально развитых стран оказалось катастрофическим и необратимым. Поэтому нынешнее молодое поколение формировалось и формируется в условиях острой и для большинства из его представителей неразрешимой проблемы приобретения современного, т. е. востребованного на рынке труда профессионализма.

Успешные российские фирмы пытаются уйти от проблем советского профессионализма, используя две формулы — «до определенного возраста» и «без вредных привычек». Во всех сферах деятельности непрерывно происходит омоложение сотрудников. В менеджменте, праве, экономике начинают доминировать не имеющие негативного советского опыта профессионалы. Все более омолаживается и правительство России. В нем в сфере экономики, науки, образования чиновники, имеющие опыт работы в советской административно-командной системе, уже являются скорее исключением.

Но совершенно иначе обстоит дело в руководстве силовых структур, особенно в спецслужбах. Все их руководители высшего звена — это успешные карьеристы среднего и старшего возраста. Свой профессионализм они сформировали в советских силовых структурах в ситуации их чудовищного технического отставания от индустриально развитых стран и на основе специфических советских норм права и организации. Одновременно все больше руководителей этих структур оказываются вчерашними офицерами среднего уровня советского КГБ.

Это является основанием для утверждений о стремлении сотрудников КГБ во главе с президентом вернуть тоталитарный режим. Попробую ответить на вопрос «так ли это?» и в этом ли (или только в этом) состоит проблема все более успешного внедрения чекистов во все государственные структуры?

Очевидно, что сегодня нет серьезных оснований для сверхапокалиптических ожиданий. Маловероятно, что вчерашние майоры и подполковники КГБ — сегодняшние высшие российские чиновники — захотят пересесть со своих шикарных иномарок на скромные черные «волги», вернуться в государственные квартиры, ходить в спецраспределители за жалким (сравнительно с их сегодняшним уровнем потребления) пайком и в «Березку» за случайными иностранными товарами и, наконец, жить на зарплату, равную сегодня оплате квалифицированного строительного рабочего. И тем более этого не захотят их семьи. Скажем, вряд ли жены высокопоставленных чекистов захотят отдать государству свои пакеты акций в коммерческих организациях. И другие высшие чиновники силовых структур не желают, чтобы их родственники потеряли свои места в бизнес-структурах.

Оставлю за пределами данной статьи традиционную для спецслужб деятельность в сфере разведки, контрразведки и пограничной службы. Единственная тема данного исследования — рассмотрение проблемы решения российскими спецслужбами тех новых профессиональных задач, которые они обязаны исполнять в соответствии с новой Конституцией и новым законодательством. А потому проанализируем лишь проблемы спецслужб, возникшие у них в результате перехода России от тоталитарного государства к демократическому. Смена государственного строя привела к тому, что исчезло множество старых задач, появились принципиально новые и одновременно кардинально изменились условия работы спецслужб. Но парадоксальным образом в них стратегическую роль играют те генералы, которые выросли как профессионалы благодаря деятельности в советском КГБ, в том числе в его печально знаменитом пятом управлении. Это управление занималось защитой конституционного строя, основой которого согласно статье 6 Конституции СССР — «руководящей и направляющей силой советского общества, ядром его политической системы» — была КПСС. Поэтому надлежит вернуться назад в СССР и посмотреть — что и в каких условиях делало советское КГБ для защиты Конституционного строя в Российской Федерации. Эта деятельности КГБ опиралась, прежде всего, на такие статьи УК РСФСР, как 69 «Вредительство», 70 «Антисоветская агитация и пропаганда», 72 с ее участием в антисоветской организации и, наконец, 190.1 «Распространение заведомо ложных измышлений, порочащих советский государственный или общественный строй» — все это «особо опасные государственные преступления». А их дополняли и «иные государственные преступления» статьи 88.1 «Недонесение о государственных преступлениях», 88.2 «Укрывательство государственных преступлений», 88 «Нарушение правил о валютных операциях». Пятое управление КГБ в реальности было политической полицией. При всех различиях политических полиций в разных тоталитарных режимах у них всех есть один общий базис — они создаются для защиты тоталитарной власти и функционируют в ее интересах. Среди задач политической полиции в принципе не может идти речь о какой бы то ни было защите демократии, поскольку в тоталитарных государствах демократия всегда является декларативным прикрытием. В то же время советское КГБ опиралось на систему «прошивки» всей жизни советского человека — обязательные прописка и работа по месту прописки, цензура и запрет использования множительной техники; мощная система первых отделов и гигантская сеть «сексотов». КГБ успешно использовало в борьбе с политическими противниками и репрессивную психиатрию, и неполитические статьи уголовного кодекса.

Сегодня кардинально изменились условия деятельности спецслужб — прежде всего, принципиально переписано все законодательство. Из УК РФ исчезли не только вышеперечисленные государственные преступления, но и все преступления против социалистической собственности. Перестали быть преступлениями как вчерашние тяжкие уголовные преступления (спекуляция и фарцовка, частное предпринимательство за пределами крайне примитивной кооперативной деятельности), так и режимные преступления (паразитический образ жизни, нарушение правил прописки) и многое, многое другое. Вместе с нормами Конституции кардинально изменились нормы Уголовного и Уголовно-процессуального кодекса РФ.

Перечислю те новые задачи, которые появились у спецслужб после перестройки. Очевидно, что Раздел X УК РФ «Преступления против государственной власти» прямо относится к их деятельности. Рассмотрим его. Прежде всего, в главе 29 УК РФ «Преступления против основ конституционного строя и безопасности государства» уже печально знаменитая статья 282. «Возбуждение ненависти либо вражды, а равно унижение человеческого достоинства» сменила статью 74 УК РСФСР «Нарушение национального или расового равноправия» — чисто номинальную в СССР, если вспомнить о многочисленных ограничениях, например для евреев, начиная с 1952 года. Помимо этого, в УК РФ появились две принципиально новые главы этого раздела. Так, в главу 30 «Преступления против государственной власти, интересов государственной службы и службы в органах местного самоуправления» в новых формулировках вошел целый ряд статей из раздела УК РСФСР «Должностные преступления»: 285 — «Злоупотребление должностными полномочиями», 286 — «Превышение должностных полномочий», 288 — «Присвоение полномочий должностного лица», 289 — «Незаконное участие в предпринимательской деятельности», 290 — «Получение взятки», 291 — «Дача взятки», 292 — «Служебный подлог», 293 — «Халатность». А в главу 31 «Преступления против правосудия» вошли статьи: 299 — «Привлечение заведомо невиновного к уголовной ответственности», 300 — «Незаконное освобождение от уголовной ответственности», 302 — «Принуждение к даче показаний», 303 — «Фальсификация доказательств», 305 — «Вынесение заведомо неправосудных приговора, решения или иного судебного акта»; 306 — «Заведомо ложный донос», 307 — «Заведомо ложные показание, заключение эксперта или неправильный перевод»; 309 — «Подкуп или принуждение к даче показаний или уклонению от дачи показаний либо к неправильному переводу», 310 — «Разглашение данных предварительного расследования», 312 — «Незаконные действия в отношении имущества, подвергнутого описи или аресту либо подлежащего конфискации», 315 — «Неисполнение приговора суда, решения суда или иного судебного акта», 316 — «Укрывательство преступлений».

В то же время целый ряд старых задач спецслужб приобрел новый смысл. Например, терроризм во времена застоя фактически отсутствовал и в его реальной, и в ирреальной форме. Осуществление терактов делали невозможным «прошивка» всей жизни и отсутствие частного предпринимательства. Сегодня терроризм, прежде всего, прямо опирается на криминальную деятельность представителей силовых структур — продажа оружия из ВС, взятки сотрудникам правоприменительных структур и т. п. Поэтому борьба с терроризмом требует от спецслужб принципиально новых стратегии и тактики. Масштабы пропажи оружия, фабрикации документов в России таковы, что трудно говорить об успешной работе спецслужб в борьбе с основаниями терроризма.