— Нет, ее ты не получишь, — пророкотал я и намеревался сделать первый шаг и начать кровавую бойню как вдруг понял, что мое тело замерло и я могу лишь говорить. Я не мог понять, что именно произошло, и тут же воззвал к магии крови, но для решения этой проблемы нужно время. — Монстр башни теперь часть моего рода.

— Да мне плевать на ваши рода или кланы, — усмехнулся старик. — Короче, сейчас пойдешь на вершину горы, там пещера, войди в нее и дойди до конца, да не забудь забрать меч. Ну а иначе я убью Сиру, а затем и всех людей в этих краях… Ах да, и уничтожу всех, кто тебе дорог, благо, их не много, идет?

— Да пошел ты, — отстраненно произнес я, пытаясь магией крови снять с себя проклятие.

Снаружи дома вдруг раздался хруст снега под ногами.

— Оу, как я вовремя, — послышался знакомый голос снаружи, от чего парящий над полом Мехмед замер на месте. Я заметил, как его глаза округлились.

— Ну, не буду забывать о манерах, — пробурчал знакомый голос, затем раздался аккуратный стук трости о дверь.

— Багровый! — взвыл от страха Мехмед и размываясь в воздухе полетел к окну. За мгновение он пробил толстые ставни и впустил в избу холодный воздух, и в этот момент паралич спал как с меня, так и с Сиры.

— Моя бабушка, — прошептала Сира.– Он ее убил, я же видела ее во снах…

А в дверь вновь постучали.

— Сбежал, — печально выдохнул Айно Молох за дверью, — Верткие они, ну ничего, как-нибудь в следующий раз поймаю, сейчас я здесь не за этим.

— Здесь довольно холодно, вы дверь вообще открывать будете? — настойчиво проговорил мой храмовый компаньон по игре Пак-шо.

— Враг? –взглянула на меня Сира.

— Друг, — ответил я и пошел к двери. И вот в проеме уже стоял в багровом кимоно лысый символист с деревянным жезлом, который улыбался мне и, почему-то, особенно Сире.

— Айно Молох, — поклонился я слегка. — Как же я рад видеть тебя этой ночью.

— Я тоже рад видеть тебя живым, мастер Рык, — также поклонился мне Айно и, посмотрев на Сиру, начал стряхивать с себя снег. — Не представишь мне свою очередную красавицу?

— Очередную? — елейным голосом спросила Сира, и по ее интонации было понятно, что ничего хорошего меня в будущем не ждет.

— Оу, молчу-молчу, — улыбнулся извиняюще Айно. — Я, кажется, лишнее озвучил.

— Как я понимаю, мастер символистов прибыл мне не на помощь, а по иным делам, верно? — спросил я.

— К сожалению, это так, — печально выдохнул Айно, доставая из рукава свиток с сургучовой печатью самого Императора. — Я тут по прямым обязанностям. Я могу приступать, Калибан Рык?

— Рык, что происходит? — взяла нож Сира. — Сделать ему вторую улыбку?

— Нет, Сира, ты с ним не справишься, — напряженно проговорил я и посмотрел на легендарного символа, который мне улыбался. — Я ничего не нарушил, Айно, и если даже в чем-то и виновен, то я…

— Виновен, к сожалению, иначе меня бы тут не было, — выдохнул Айно и, привычным движением сломав сургучовую печать, развернул свиток и быстро пробежался по тексту глазами. — Так, это мы читать не будем, только решение… А, вот оно! — пробурчал Айно.

— Калибан Рык нарушил прямой договор с Императором за номером тысяча триста шестьдесят восемь, снятие рабской печати, гласящий, что после окончания обучения Рык Калибан обязан поступить на службу в армию сроком в один год и три дня. Во время обучения в школе символистов, а также во время службы Калибан Рык не имеет права покидать территорию Империи без разрешения второй стороны, — спокойно проговорил Айно. — Рык Калибан вступил в сговор с Седьмой Тенью и убыл в неизвестном направлении, не проинформировав вторую сторону заключенного договора. Седьмая тень отказался раскрывать пункт назначения и потому Айно Молох, исполнитель приказов Императора, задействовал резервную систему перемещения.

— Айно, ты шутишь? — спросил я, начиная понимать, что именно сейчас происходит. Мой друг пришел исполнять приговор, и совсем скоро мы будет биться не на жизнь, а насмерть.

— Нет, Рык, в империи нет рабов, но есть договоры, прописанные на бумаге. И их несоблюдение карается по всей строгости, — холодно проговорил Айно. — Ты должен был сообщить о намерении покинуть Империю самому императору, лично, и получить разрешение, так как твое путешествие могло испортить или уничтожить имущество второй стороны договора, а именно твоя жизнь. Ты мог умереть.

— Мехмеды, они виновны.

— Вижу, и потому буду ходатайствовать о смягчение наказания, когда мы вернемся в Империю.

— А…

— Перехожу к наказанию, вернемся к решению Императора… Итак, в связи с судебной практикой и обзором треста нарушенных договоров о снятие рабской печати… Царствующий Император Айгоносу семь веков назад распорядился, — спокойно и даже скучающе проговорил Молох. — В связи с несомненным нарушением священного договора, изломать руки и ноги обвиняемого с пробитием костьми плоти. Рекомендуется также слом шейных позвонков для понимания нарушителем договора своего положения. Отделение рук-ног от тела не приветствуется, так как лечение наказуемого происходит за государственные деньги, ибо служба в армии для виновного не отменяется. Ошейник же рабский вернуть до тех пор, покуда долг по договору не будет оплачен. Если не имеется смягчающих обстоятельств, применить наказание незамедлительно, сразу после нахождения нарушившего договор с царствующей особой.