— Сиди тут, — говорит и, стянув с себя носки, уходит. Зачем встречать папу в одних джинсах?.. Это какой-то дресс-код?

Прислушиваюсь к тому, что происходит за пределами комнаты: смутно знакомый голос спрашивает:

— Ниррай? У нас гости?

А у меня внутри все холодеет, потому что я помню его. Да, он часто приходил в лабораторию Лука.

— Да. Он женат и… не ходи, короче, ок?

Ну я бы не сказал, что женат. Я и не могу. Мне парни нравятся. Но даже так, точно не в браке. Лук же не заключил его со мной, пока я был не я? Да нет, глупости, зачем ему это?

— Ты когда-нибудь остепенишься?

Ниррай фыркает и добавляет:

— Пап, не нуди. Все, давай, до завтра.

Отец вздыхает, зато его сын возвращается ко мне, смотрю на него непонимающе.

— Он мне не нравится, — шепчу, пятясь, задеваю что-то крылом, складываю и плотнее к себе прижимаю.

— Родственников не выбирают. Мне тоже много чего в этой жизни не нравится, — Ниррай поднимает с пола носки и рубашку и закидывает вещи в кресло. А меня потряхивать начинает.

— Обними, — прошу я. — Мне страшно.

Ниррай затаскивает меня на кровать и, обняв, шепчет:

— Если хочешь, можешь уйти через окно. Я потом твои ботинки уберу, когда он уснет.

— Не могу пока… — честно сообщаю, прикрывая нас крылом. Я не уверен, что сейчас смогу улететь, меня потряхивает, а в голове маячат та жуткая клетка и люди вокруг.

— Не переживай, он не зайдет. Думает, что я привел любовника, и поверь, точно не хочет этого видеть. Хочешь, я напишу Аману, и он тебя заберет?

— Да, пожалуйста… — шепчу, а на меня все накатывает и накатывает. К глазам слезы подступают. Пытаюсь сдержаться, но не могу.

Глава 21. Мы со всем справимся, вместе

Аман

Я уже все дела переделал, а Аша нет и нет. Я догадываюсь, куда он мог пойти, но так нагло влезать в личную жизнь брата не могу, поэтому просто жду. Да и четыре года просидев взаперти, естественно, хочется погулять, развеяться. Фредрикссон настроение не поднимает: с какого-то перепуга начал выть, пришлось кутать его в плед и укачивать как маленького.

А потом приходит сообщение от Ниррая: «Аш у меня. Ему плохо. Только тихо, отец дома» . И я срываюсь с места, даже не подумав набросить кофту. Влетев в его спальню, вижу то, чего давно боялся. Аш, свернувшись комочком, всхлипывает, а рядом полуголый Ниррай, гладит его. Лишь понимание, что тут и не пахнет сексом, тормозит от вышвыривания Ниррая из окна. Подхожу к кровати, но не смотрю на Ниррая. Не могу. Запрещаю себе, хоть и хочется.

— Он испугался отца.

Киваю, но ничего не говорю. Провожу рукой меж вновь появившихся крыльев.

— Аш, иди ко мне.

Брат, всхлипывая, переворачивается, и я подхватываю его на руки, прижимая к себе.

— Не бойся, я больше никому не позволю тебя обидеть, — и, сделав шаг в сторону выхода, все же говорю Нирраю: — Спасибо, что позвал.

И, не став больше ничего ждать, срываюсь на бег, подхватывая в коридоре ботинки брата. Уже дома, приземляюсь вместе с ним на диван и глажу по спине. Он вроде уже не всхлипывает, но все еще жмется.

— Никто больше тебя не заберет от меня. И мы со всем справимся, вместе, как и всегда.

— Оно просто нахлынуло… — виноватится Аш тихонько. — Я не специально.

— Если начнешь плакать специально, то тебя можно смело отправлять сниматься в кино.

— Ну уж нет. Толпа поклонников не то, чего бы я хотел, — Аш чуть смещается, устраиваясь поудобнее. — Как Приам? Я не прочел ему сказку, он, наверное, обиделся.

— Завывал немного, пришлось его покачать. Помнишь, как тебя в детстве?

— А сейчас покачаешь?

— Наглец! — шуточно возмущаюсь я. — Ты же взрослый уже.

— Ну чуть-чуть, как раньше, — канючит Аш, уже, видно, совсем успокоившись. И я больше не спорю, перемещаюсь в кресло-качалку и баюкаю нас обоих. Это не так как раньше, но я очень люблю это кресло.

***

Рука отваливается. Не в прямом смысле, но болит дико. Как выяснилось, причем совершенно случайно, Аш не знает, как кусать людей, и уж тем более, как делать это безболезненно. То, что было в «янтарном доме» — сплошь на инстинктах, он вообще не соображал, делал и все. Поэтому сегодня мы расположились на травке, и после лекции он попробовал. Естественно, на мне, не привлекать же для этого прохожих или бедолагу Фредрикссона. Да и нельзя, он все еще воняет лекарствами. В итоге, конечно же, все получилось, но первые пять попыток прям жесть жестью.

Оказывается, кровь соплеменников и непривлекательна как еда, и противна на вкус. Аш фыркал, плевался, полоскал рот, но упорно шел к цели. Хорошо еще, что управились меньше чем за день.

Злой от голода я врываюсь в дом, чуть не снеся дверь, и лечу к холодильнику, сразу же вскрывая один из пакетов. Сразу понимаю, чья это кровь. Не узнать ярко выраженный запах горького шоколада невозможно. Причем тут он чистый, без примеси виски. Ну и как перестать о нем думать, если все напоминает о нем?!