Оттолкнувшись от стены, я проскользнула мимо Хорралейна и встала лицом к лицу с первой харкской гончей, которая присела, готовясь к прыжку. Два ее злобных глаза уставились на меня, а два других удерживали в поле зрения Хорралейна. С ее зубов капала кровь, а рычание, вырвавшееся из ее горла, чуть не заставило меня описаться. То, что я носила в себе воплощение страха, вовсе не означало, что я не могла обмочиться от чистого ужаса.

— СТОЙ! — Это слово вырвалось из меня криком. Я потянулась к Источнику демономантии, который носила внутри, но боль способна нарушить концентрацию, и я не смогла ничего вытянуть хотя бы из одного из своих Источников.

Харкские гончие остановились. Зверь, который собирался наброситься, выпрямился во весь рост и сделал один шаг вперед. Его морда оказалась так близко от меня, что я больше не могла на ней сосредоточиться. Запах был на удивление приятным, сладкий аромат, каким-то образом маскирующий запекшуюся кровь на морде. Яростное рычание зародилось где-то в глубине существа и вырвалось сквозь стиснутые зубы. Я была уверена, что вот-вот умру. Я была уверена в этом больше, чем когда-либо. Этот зверь не был землянином, которого можно было запугать моими сверкающими глазами и бравадой, это был кошмар, обретший ужасную форму. Но ведь и мы были такими же.

За моей спиной раскрылись теневые крылья. Темнота под моими ногами вскипела и взметнулась столбами черного пламени. Тень скользнула по моей коже, оставляя на ней извилистые узоры. Сссеракис сделал меня похожей на лорда Севоари, и гончие откликнулись.

Первое из чудовищ, то, что смотрело на меня, отступило на шаг, царапнув когтями по камню. Затем оно наклонило голову, подставляя мне затылок. Несколько мгновений спустя другая харкская гончая оторвалась от Хорралейна и повторила действия первой. Я услышала позади себя испуганный писк и несколько испуганных угроз, когда еще одно животное обогнуло солдат и приблизилось к нам, также склонив голову.

Хорралейн медленно двинулся, поднял с земли Разрушитель и взвесил его, готовясь нанести удар. Я подняла левую руку, единственную часть меня, которой не коснулись тени, и покачала головой здоровяку. Харкские гончие больше не представляли угрозы. Теперь они были моими.

Остальным не понравилось, что я оставила харкских гончих себе; в конце концов те убили трех солдат и чуть не сделали то же самое с остальными из нас. Мне посоветовали убить их и покончить с их дикарским существованием. Я проигнорировала этот совет. Три харкские гончие стоили больше, чем семь солдат. Я не учла проблему морального духа. Солдаты болтают, распространяются слухи, моих гончих никогда особо не любили, и я заслужила немало недовольства от своих новых подданных, пощадив гончих.

Я также заработала новое добавление к свой репутации. Мы отправились на разведку в темные глубины. Я вышла оттуда в сопровождении трех огромных монстров, подобных которым большинство людей не видело со времен окончания войны. Более того, они были моими, даже без Источника демономантии. Насколько мне известно, ни одному другому Хранителю Источников еще не удавалось управлять существом из Другого Мира без помощи Источника демономантии. Для меня это был уникальный подвиг. Конечно, я должна сказать, что это был уникальный подвиг Сссеракиса, но никто другой не знал об ужасе, который я носила в себе.

Меня называли сумасшедшей, потому что я слишком часто разговаривала сама с собой. Меня называли темной королевой. Монстры и ночные кошмары слушали меня и выполняли мои приказы. Каменная рука, сверкающие глаза, тень, которая изгибалась по моей воле, и сила, способная поднять город из земли. Не имело значения, что только половина слухов была правдой, и еще меньше имело значения, что те, которые были правдивы, не были полностью моими заслугами. Хвала и хула лежали прямо у моих ног, и я не пыталась их оспорить. Я приняла слухи, хорошие и плохие, и сделала их частью себя.

Меня называли безумной, темной королевой, и я использовала их оскорбления, чтобы определить себя. Есть сила в том, чтобы быть такой, какой ожидают другие люди, точно так же как есть сила в том, чтобы быть неожиданной. Некоторые люди присоединились ко мне из-за стремления к чему-то новому и необычному, другие присоединились ко мне из-за страха, который внушала им моя растущая репутация. Третьи присоединились ко мне из-за обещаний, которые я дала. И я совершенно откровенно пообещала им войну.

Все больше и больше людей прибывало в мой маленький город. Некоторые из них выжили в Яме, каким-то образом найдя альтернативные пути к поверхности или нескольких дней проплавали в темноте, схваченные поднимавшейся водой. Я не могу себе представить это испытание, и все же несколько человек прошли его, продемонстрировав волю к выживанию. Другие хотели начать все сначала и думали, что мой город каким-то образом является ключом к благополучной жизни, которую они не смогли найти в другом месте. Третьи же были преступниками, скрывавшимися от правосудия и нашедшими убежище в городе, полном преступников. Я позволяла другим заставлять их работать, у меня не было к этому никакого желания. Я никогда не хотела управлять ничем, кроме самой себя, и я достаточно часто с этим боролась.