— Ого! — у Кемизова брови полезли на лоб от восторга и удивления. — Вот это отлично! Благодарю от всей своей души! — он обернулся к Борису. — Теперь можно и пободаться!

— Вы всё-таки аккуратнее, — улыбнулась ему моя мать. — Вас заменить практически некем. Наши землевики прибудут не быстро, да и сил у них меньше — в этих местах практически нет их капищ.

— Я всё понимаю, — Кемизов кивнул. — Нужно грамотно распределить собственные ресурсы.

— Совершенно верно, — ответил ему мой отец. — Ну что, все готовы?

Командиры приступили к конкретным деталям операции, а я выбрал время и подошёл к матери. Она явно удивилась моему преображению, я стал раза в полтора больше из-за вздувшихся мышц. Но заострять внимание на этом не стала. Хоть и коснулась моей руки и слегка надавила, сказав:

— Ничего себе, — однако сразу же после этого перевела тему. — Всё получилось, как я вижу?

Да, это не было вопросом, но всё же я кивнул в ответ. Но меня волновал другой вопрос. Я всё ещё помнил, что в том моём прошлом, оставшемся в предыдущей жизни, первой погибла сестра.

— Мам, а где Ада? — поинтересовался я. — И подружка её ещё, — тут я не смог сдержать усмешку.

— Они у деда, в родовом гнезде Рароговых, — ответила Горислава. — Ты же знаешь, у нас там последняя линия обороны. Кстати, и тебе туда перебраться не мешает.

— Ты о чём, мам? — я даже скривился против своей воли. — Я — мужчина, мне прятаться не пристало. Тем более, теперь я с магией, да ещё с какой!

— Ой, всё понятно, мужчина ты мой, — она вздохнула и погладила меня по плечу. — Для матери ты всегда останешься ребёнком, так что не обессудь.

— Всё понимаю, мам, — ответил я. — Мне приятна твоя забота. Но, если раньше ты оберегала меня от всех превратностей мира, теперь настала моя очередь оберегать тебя и всех наших.

Она уткнулась лицом мне в грудь и крепко-крепко обняла. Но, когда отстранилась, слёз в глазах не было. Горислава — невероятно сильная женщина. В этом своём воплощении я увидел её не только как мать, но и как стороннего человека. Именно это и позволило мне разглядеть то, чего я раньше в ней попросту не замечал. А именно стальной стержень характера.

Примерно в этот момент мне в голову пришла одна мысль, которая до этого подспудно зрела в моей голове. Точнее, даже не мысль, а воспоминание. События прошлой жизни были уже не столь яркими, как мне хотелось бы. К тому же для меня с того времени прошло пятнадцать лет, и многое перекрылось более яркими и трагическими поздними событиями.

Но сейчас я чётко вспомнил. В моей прошлой жизни нападение на Урум произошло в полночь. Да, оно было масштабным, и много народу погибло, так как демоны буквально закидали телами своих Стену. Но тогда и там люди сумели отбиться. Однако в этот раз выбрана другая точка прорыва.

Вопрос: а что по времени?

Я посмотрел на часы, мерно качающие маятник, и понял, что у нас осталось меньше четырёх с половиной часов. За это время нужно успеть просто невообразимое количество дел переделать!

Но самое главное — поставить вал и укрепить оборону на выходе из ущелья.

Вместе с этими мыслями я понял, что паника постепенно подступает к горлу. Но глубоко вздохнул и заставил себя успокоиться. В конце концов, магия в источнике бурлит. Выдать приличный конструкт я смогу. Легион? Ну, по поводу легиона не знаю, но пару тысяч зацепить смогу. Останется сущая ерунда, правда?

И тут я понял, что в зале повисла тревожная тишина. Последние слова, которые я уловил, были сказаны моим отцом.

— Конечно, — проговорил он, — нужно дождаться результатов разведки. Но, если угроза действительно есть, мы будем стоять за свой город, за родных и близких до последнего вздоха.

Вот после этих слов-то как раз все и замолчали. Потому что знали о приказе и о том, что последует за его неисполнение. Но вслух осмелился сказать только Креслав:

— Вы же понимаете, что это равносильно государственной измене?

Он не насмехался, не пытался уколоть, не издевался, просто констатировал факт, как хирург, который только что отрезал человеку жизненно важный орган.

Тохарские командиры молчали, склонив голову. Всё они понимали и знали, на что шли.

— Понимаем, — за всех ответил мой отец. — Но мы клятву давали защищать людей. Уйти в Урум и бросить тут всех на произвол судьбы, зная об опасности — ещё более худшее предательство, чем погибнуть, защищая свой дом.

— Слова настоящего воина и мужа, — кивнул Креслав и погладил свою рыжую бороду. — Рад, что моя внучка когда-то выбрала тебя.