— Александр, ты на выставке больше нашего бываешь, поведай нам о её недостатках и достоинствах, — начал Константин Николаевич.

— Недостатки перечислить нетрудно, их всё-таки меньше, чем достоинств. — Да уж, все недостатки перечислять я не желаю в принципе. Так ведь можно заработать репутацию хулителя всего и всех, а оно мне надо? Но об основных проблемах молчать тоже не стоит. — Как понимаю, при укладке пола строители иногда клали доски прямо на неубранный лёд; теперь он тает, и доски гнутся, мешая нормально ходить, да и сырость от них идёт. Крышу ведёт, соответственно, стёкла, которыми она покрыта, от перекоса рам лопаются и во время дождя протекают. Мелкие экспоненты ругаются, что устроители, в целях более плотной компоновки, часто заставляют перемещать экспонаты и товары в другое место, некоторые с обидой даже покидают выставку. Например, Сапожников съехал, а он был единственным экспонентом парчовых тканей. Ну и самое страшное, — усмехнулся я, — что ресторан на выставке всего один и готовят там очень медленно. Посетители, чтобы отобедать, порой более часа ждут.

Все слушали мою неторопливую речь внимательно, и стоило мне пригубить морса, вопрос задал уже Краббе:

— А что ещё?

— Да, по сути, всё. Правда, меня немного удивляет, что выставка вроде как российская, но на всех видных местах француженки продают какое-то печенье, да ещё иностранный шоколад с французскими надписями.

— Это, Александр, уже торговля, и к выставке она отношения не имеет.

Ага, конечно, так я и поверил. Скорее уж кто-то из иностранцев получил протекцию в высших эшелонах власти. М-да… Но озвучивать свои мысли мы поостережёмся.

Дальше разговор пошёл о достоинствах выставки, представленных на ней экспонатов и их владельцев, тут уж я заливался соловьём не скромничая. А что? По-моему, не грех замолвить словечко за людей достойных, ведь здесь таких хватает. Начал, естественно, с близкой для меня темы: железяки и всё, что с ними связано. Похвалил, кого стоило. Между прочим, даже в изготовлении паровиков есть производства, которые нам на пятки наступают. Тот же завод господина Леснера выставил паровик высокого давления в тридцать лошадиных сил за две с половиной тысячи рублей (наш в тридцать лошадей легче и стоит две тысячи). Для сравнения костромской завод Шипова выставил паровик в двадцать пять сил за пять тысяч рублей.

Ну а как тут не упомянуть паровоз производства завода Полетики? Тем более когда в этом паровозе (хе-хе) куча деталей с путиловского завода. Из тех шести паровозов, что представлены на выставке, он объективно лучший, и цена у него приятная во всех отношениях. А меж тем у некоторых его конкурентов и крыш нет, и даже тормозов. Да, блин, представьте себе, есть нынче такие паровозы, и тормозят они за счёт паровой машины и прицепленных вагонов. Но… слава богу, эта техника уже уходит в небытие.

Мельком я коснулся товаров и оружия. Охаял откидывающийся вверх затвор винтовки Бердана, сказав, что это вчерашний день и затвор надо срочно менять на продольно скользящий. Похвалил талантливого русского оружейника Николая Ивановича Гольтякова за хорошие револьверы. Он, кстати, подходил к нашему стенду и осматривал револьверы с путиловского завода, при этом сильно удивился моему возрасту и никак не мог поверить, что их создал я, но потом мы с ним долго беседовали о современных технологиях в производстве оружия, и сомнения его ушли. Он по моему приглашению и на путиловский приезжал, был впечатлён качеством оборудования и заказал станки для своей фабрики.

Следом я похвалил господина Лухманова за отличные искусственные драгоценные камни — уж я-то в них прекрасно разбираюсь, сам в той жизни делал. У него и бирюзу, и изумруды неспециалист от натуральных ни в жизнь не отличит. Там и блеск, и цвет, и твёрдость почти идеально выдержаны.

Но больше всего в своем повествовании я коснулся Таманского нефтяного завода полковника Новосильцева. Это в данный момент единственный нефтяной завод на Кубани, и на мануфактурной выставке он тоже представлен.

Так вот, Новосильцев как-то подошёл к нам с целью выяснить, какую механику он может у нас заказать и сколько она будет стоить. Я как раз в это время пообедал (а обедают у нас все в специальном закутке на экспозиции, в ресторан лучше не заглядывать), тут на меня он и нарвался.

Языками мы зацепились знатно. Сначала он, правда, не мог поверить, что какой-то пацан здесь главный и больше всех знает, но по ходу разговора его настороженность прошла, и у нас открылись взаимные интересные перспективы. Для меня это кубанская нефть, для него — прекрасное оборудование по гуманным ценам. Я предложил ему без каких-либо денежных расчётов поставить маленький нефтеперегонный заводик (причём оборудование вперёд, и наши спецы его будут собирать на месте) в обмен на нефть по очень низкой цене.

Полковник долго не мог поверить своему счастью, несколько дней считал и пересчитывал, но, когда я даже доставку взял на себя — у меня уже есть знакомые купцы, занимающиеся транспортировкой товаров с юга, и консультации с ними мною были проведены, — он махнул рукой и согласился. И вот теперь мне представилась возможность помочь партнёру в его нелёгком деле. К сожалению, денег для дальнейшего быстрого развития у него слишком мало, а проблем много — с той же землёй например.

— Знаете, Константин Николаевич, — мне было позволено величать его высочество по имени-отчеству, ведь за столом, можно сказать, все свои, — я хотел бы ещё обратить ваше внимание на Таманский нефтяной завод полковника Новосильцева.