Я высматривал очень характерный курильщик, о котором мне рассказала Дженна. Это было огромное образование, от которого ответвлялись многочисленные дымоходы поменьше, образуя формацию, которую дети обозвали Рога Гака[2]. Дэн Макдермот присоединился к поискам и плыл метрах в двухстах позади меня, настроив прожектора на освещение широкой полосы океана перед собой.

Нашу цель мы заметили одновременно.

Теперь я понял, почему детям могло понравиться это место. В дополнение к зловещей красоте Рогов вокруг их основания я разглядел несколько мелких углублений — как раз подходящего размера, чтобы вместить подлодку. Уютно. И уединенно.

Я заметил рубку одинокой подлодки, чуть возвышающуюся над камнями и песком.

Тогда я попросил Дона остаться позади, а сам послал им короткий импульс сонара ближнего обнаружения. Не получив ответа, я подплыл к краю углубления, врубил наружные прожектора на полную яркость и направил их вниз сквозь полусферический купол пилотского отсека.

И, покраснев, отвернулся.

Затем помигал несколько раз прожекторами, пока двое внутри не поняли намека и не принялись торопливо одеваться. Кто-то из них — кажется, девушка, но не Дженна — плюхнулся в пилотское кресло и пощелкал тумблерами. Моя рация захрипела и ожила.

— Извините, что нарушил ваше уединение, — сказал я.

— Кто вы такой? — напряженным голосом спросила девушка. Совсем еще молодая, решил я.

— Не ваш отец, если это имеет значение.

— Как вы сюда попали?

— Так же, как и вы.

Под купол высунулась голова парня. Он взял у девушки микрофон.

— Убирайтесь, это наше место, — заявил он ломким молодым голосом, полным возмущения. Мне очень захотелось посоветовать ему, чтобы он засунул свои синие шары в задницу, но потом вспомнил себя в его возрасте, негромко кашлянул в кулак, успокаиваясь, и попробовал дипломатию.

— Клянусь, что никому не расскажу о вашем маленьком интиме, — пообещал я. — Я просто хочу вернуть свою дочь живой. Ее зовут Дженна Лейтон. Она примерно вашего возраста.

— Дженна? — переспросила девушка.

— Ты ее знаешь?

— Имя знакомое. Она из клуба «Проблеск».

— Это секрет! — прошипел парень и выхватил у нее микрофон.

— Какая теперь разница? — возразила девушка. — Мы уже спалились.

— Что это за клуб? — спросил я.

Девушка задумчиво пожевала губу.

— Пожалуйста. Возможно, речь идет о жизни и смерти.

— Наверное, проще всего будет показать, — решила она. — Дайте мне пару минут прогреть турбины. А по пути я расскажу, что могу.

* * *

Дженне было шесть лет, когда Люсиль перебралась жить в глубоководную станцию номер восемь. В то время это казалось разумным решением — жена получила шанс избавиться от домашней рутины, встретиться с людьми, которых никто из нас давно не видел, и снова наполнить ветром паруса. Хуже, чем есть, со всеми нашими ссорами и ее хронической бессонницей, уж точно не будет. Врач сказал, что это пойдет Люсиль на пользу, тогда она собрала вещи и попрощалась с нами.

На стене над койкой Дженны вместо ночника висела фоторамка, показывающая нон-стоп разные изображения. Первоначально я зарядил ее персонажами из мультфильмов, но когда Дженна отказалась от Хлои и Джои, я предоставил ей самой выбрать фотографии из обширной цифровой библиотеки станции.

И удивился, когда она собрала целую коллекцию восходов, закатов и других изображений солнца — того, что она никогда не видела. По ночам я иногда стоял в дверях абсурдно маленького семейного туалета и наблюдал за тем, как Дженна лежит, накрытая одеялом, и не отрывает глаз от плавно сменяющихся картинок.

— О чем ты думаешь? — однажды спросил я.

— Почему оно вас не сожгло?

— Что?

— Учитель сказал, что Солнце — это огромный шар огня.

— Верно.

— Тогда почему он ничего не сжег?

— Для этого он слишком далеко.

— Насколько далеко?

— До него много миллионов миль.

— О-о…

Еще несколько картинок сменилось в тишине.

— Папочка?

— Да? — отозвался я, поглаживая дочь по голове.

— Я когда-нибудь увижу солнце? По-настоящему?

Моя ладонь замерла. Это был чертовски хороший вопрос. Да только я не был уверен, что смогу на него ответить. Разница в орбитальной скорости облака зеркал и орбитальной скорости Земли в сочетании с рассеивающим действием от давления солнечного ветра рано или поздно выведет нашу планету из смертоносной тени. Но вот сколько на это уйдет времени и случится ли такое прежде, чем умрет последний из нас, всего нескольких тысяч выживших из более десяти миллиардов населения, — вопрос спорный.

— Возможно. На поверхности сейчас огромный ледник. Мы уже даже не можем подняться и посмотреть на небо, потому что лед сомкнулся на экваторе и он настолько толстый, что подлодки не могут сквозь него пробиться. Если Солнце вернется, лед начнет таять. Но на это, скорее всего, уйдет очень много времени.