Затем просто взяла меня за руку и потащила за собой вслед.

Тело такой темп долго не выдерживало, особенно с учётом того, что я и так был усталым. Но я старался не подавать виду.

Остановилась она у одинокого фонаря под слегка проржавевшей детской качелей.

Подул сильный ветер, и та со скрипом качнулась в сторону.

Анна расставила руки, закрыла глаза и замерла.

Я подошёл ближе, вопросительно глядя на девушку.

Фонарь замерцал и вдруг погас с едва заметной посмертной вспышкой.

— Разве сегодняшний день не прекрасен? — спросила она.

— О чём ты?

— Я пью Город, а он пьёт Меня. Идеальный баланс, не находишь?

— Пока что я вообще понимаю тебя через слово.

— На это нужно время! — Аня ухватила меня за руку и вновь потащила за собой. — Идём!

Собеседником она была так себе. По большей части она молчала, а дорогу выбирала максимально заковыристую. Мне начало в какой-то момент казаться, что она специально водит меня кругами, чтобы я гарантированно не нашёл путь домой.

Но вот на следующем перекрёстке нас встретил более яркий свет. Два фонаря освещали остановку трамвая, у которой была вывеска с картой города и отметкой «вы здесь».

Дальше начинались поля к западу от города.

Посмотрел в сторону стоявших здесь домов, тускло освещённых редкими фонарями. Этот район города был ближе всех к стандартной пост-советской застройке. Прямо по курсу возвышалась шестнадцатиэтажка, за которой светилось янтарное поле.

За прошедший час мы передвинулись от одной окраины города в другую. И поход заканчиваться не планировал.

— Стоп, — остановила меня девушка, хотя я и так стоял. — Здесь ждём.

— Чего? — спросил я без надежды на ответ.

— Трамвай.

Я с сомнением посмотрел в сторону шестнарика, затем перевёл взгляд на рельсы, которые уходили куда-то в сторону желтизны. Затем вопросительно посмотрел на Аню.

Вынул телефон.

— В… — я посмотрел на экран, — два часа ночи?

— Запоминай первый бонус, Полярис. В городе чудеса всегда происходят по расписанию.

Любопытство дало приток сил, и я шагнул дальше по рельсам. Если всё так, как на карте, то трамвай должен появляться из поля. Я думал, здесь у них заканчивается круг или что-то подобное, но рельсы просто шли мимо дома в янтарь.

За спиной послышался стук туфель Анны.

Я поравнялся с домом и прошёл мимо подъезда, разрисованного кораблями с репродукцией Айвазовского.

А затем — меня едва не ослепило — то, что видели мы с Ритой как слегка подсвеченное поле, здесь буквально горело ярким янтарным светом, так что луна терялась на его фоне.

Поле простиралось во все стороны, куда я только мог посмотреть, и где-то вдали сливалось с мраком, становясь ничем.

От увиденной странной, величественной и захватывающей картины я застыл и так жадно глядел на окрестности, что очнулся лишь когда вдалеке послышался одинокий звон хорошо знакомого мне вида транспорта.

Послышался стук колёс трамвая по старым линиям. Я увидел, как блеснули провода свежей вспышкой, а ржавые рельсы задрожали, будто по ним передвигалось что-то тяжёлое.

— Когда-то давно, — начала Анна, — когда пробуждённые ещё не освоили всех троллейбусных и трамвайных линий, нас было мало, и миром правили аномалии. В те времена один трамвай заблудился и потерялся на много лет. Говорят, иногда в ночь его можно встретить даже сейчас. Как одно из множества тайных Чудес города.

Из ниоткуда выскочил красно-жёлтый советский вагон со слегка облупившейся краской. Он с шумом подпрыгнул на кочке и со скрипом начал останавливаться на пустой остановке.

Анна вновь потянула меня за собой, а затем мы уже вместе побежали к вагону. Но транспорт терпеливо ждал своих единственных пассажиров.

Больше я никого внутри не увидел. На водительском сидении вроде было пусто, но сказать уверенно я не мог.

Мы вошли внутрь. Пассажиров не наблюдалось. Мы действительно были одни.

Анна решительно шагнула в сторону водителя.

Дверь к нему была открыта, будто приглашая войти.

— Полярис, есть чем заплатить за проезд?

В голосе девушки мне почудилась издёвка. Какой-то подвох в этой просьбе точно был, и стояло за этим нечто большее, чем кажется.

Водитель повернул лицо, изъеденное временем и рассмеялся беззубым ртом.

Двери во всём вагоне с неестественным шумом захлопнулись, и, звякнув, трамвай тронулся с места по мрачным улицам ночного Города.

Я обернулся назад и шокировано застыл.

Вагон больше не был пустым.

Несколько мест занимали покрытые паутиной скелеты в одежде. Пустые глазницы внимательно смотрели на меня под странный шум, будто где-то громко рассыпались кости.

Обернулся к Анне, но обнаружил, что её рядом больше нет.