— Уже утверждено, — отмахнулся Мирт. — Но вечные зарабатывают достаточно, пару десятков кругов он может нас кормить не сильно просаживаясь по времени.

— Ты в организации дольше меня. По мне, так пока меня всё устраивает. Да, у Миши явно есть свои тайные тайны и секретные секреты. Но это не всегда плохо. Вдруг это всё для победы над беспредельщиками?

— Мне просто кажется, что не только они не хотят с нами говорить, но и с нашей стороны особой склонности к переговорам не наблюдается.

— Недавно я говорил с одним типом в своей академии. И он поведал, как эти придурки по фану отстреливали учеников. Я тоже думаю, что они что-то скрывают и что у них есть серьёзные мотивы так делать. Пару раз я слышал их переговоры между собой. Так говорят разумные люди, а не психопаты. Но при этом общее поведение неадекватно.

— Неожиданная точка зрения. Тогда зачем им это?

— Ну, пока это пальцем в небо, просто догадка, — начал я. — Скорее всего, у них какой-нибудь двинутый культ. Здесь же полно тёмных богов? Вот они и приносят в жертву сородичей.

— Хм. Это вписывается в то, что у них есть организация, но при этом они не считаются ни с чьей жизнью.

— Да. Скорее всего люди для них ничто, а мы с тобой — потенциальная жертва их говнобогу.

— И как это согласуется с тем, что об этом никому нельзя знать? — спросил Мирт.

— Да, здесь дырка в теории.

— Хм. Может, они пустотники?

— Кто?

— Одна очень плохая сила на высоких эхо. Они поклоняются страданиям других, а имя их бога срабатывает как заклинание и промывает мозги. Можно заразиться мёртвой магией только услышав его.

— Хренасе у них там убер-оружие! Ну, это похоже на правду. Может, твои коллеги заразились этой стихией и за это их убили? Это лечится?

— Нет. Не лечится. Так что ты прав. Знаешь, твоя теория мне нравится… — Мирт на миг умолк, взял флягу с коньяком и сделал пару глотков с горла. — Она очень хорошо ложится. Значит, они служат этой гадости. Всё вроде бы укладывается. Хотя…

— Что тебя смущает?

— Ну… такие серьёзные озарения не приходят вот так просто.

— Почему просто? За дружеской беседой. А как ещё им к тебе приходить?

— Может, ты и прав. А что ты сам? Что думаешь о Городе? Ты ведь провёл здесь уже некоторое время.

— Это то место, за которое стоит сражаться, — сказал я. — Я собираюсь стать одним из вечных.

— Значит, ты уже успел проникнуться, — улыбнулся Мирт.

— Да. Моя жизнь снова обрела смысл. В реальности я ничего не мог поделать. Здесь я могу сделать многое. Сейчас у меня столько мотивации, что я ни секунды не сомневаюсь, что приду к своему статусу.

— Смерть всегда приходит внезапно…

— К чему ты это сейчас?

— Вспомнил одну девушку из прошлого состава. Тоже всё говорила, что любит Город и станет Вечной. Все проходят через этот этап. Те, кто не хотят вернуть прошлое, не оказываются здесь…

Мирт присел на подоконник и вновь потянулся к бутылке.

— Знаешь, наверное я просто устал, Полярис. Извини, что выдернул с учёбы. Ты ведь ещё только познаёшь этот мир, а я тебе всё перепортил, выходит.

— Да нет, было интересно узнать тебя получше.

— Взаимно, — отсалютовал парень. — Теперь я вроде обещал тебе ответы. Что ты хотел узнать?

— Сам же упомянул. Что про передачу времени на высоком эхо, самозарождение и всё прочее?

— А-а… ну да. Здесь всё просто. Вообще-то предполагается, что мы начинаем с тройки. Вместе с ростом города всегда появляется сколько-то жителей и парочка новых пробуждённых. Так, как ты или я. Просто однажды ты понимаешь, что ты очнулся в странном месте, похожем на собранного из твоих фантазий, снов и памяти франкенштейна.

— И?

— Будешь пить? Или сделать тебе ещё кофе?

— Давай кофе. Спать сегодня я не собираюсь.

— Как знаешь. В любой момент вызову тебе такси, если что. Денег жопой жуй, и в конце цикла всё равно обновятся.

Я кивнул.

Мы вернулись на кухню в полумрак стремительно темнеющего неба. Мирт запалил лампы на вытяжке над плитой. Кухня озарилась слабым тёплым светом.

— Город, он ведь не видит разницы между твоими фантазиями, желаниями и снами. Просто подбирает всё так, чтобы оно красиво ложилось. Новые районы часто полны дыр.

— Каких?

— Ну, странные здания, выбивающиеся из нормы, аномалии, необычные явления. Потом, когда по району побегают разные пробуждённые, Город использует их, чтобы дорисовать и приравнять к остальной части себя.