— В отличие от твоего погрязшего в пороках Тихвина, Лукин, у нас все же была альтернатива блатной романтике. Оборонный завод. И я одно время думал, что там и буду работать. Во имя торжества коммунизма.

Я снова разлил.

— Как сейчас помню, нас, школьников, повели на экскурсию. Привели на завод.

«Вот, — говорит пионервожатая, — смотрите и запоминайте. Это ваше будущее!».А там, значит, стоят в ряд станки, и за ними горбятся люди в одинаковых грязно- синих халатах, точат болты. Бетонный пол. Вечные сумерки. Облупленные стены. Каждый божий день, с восьми до шести, за годом год. И столько, Саш, в голосе вожатой было радостного задора и уверенности в том, что так и только так, оно и должно быть, что страшно до сих пор.

Мы чокнулись, и выпили.

— Ну, я подумал и решил, что раз уж все равно ходить строем, то лучше с автоматом. А что в военкомате была разнарядка только в химики, после такой экскурсии то, уже и не страшно было.

— А мне вот, было не понять блатных понятий. Потому что вся блатная логика основана на сложной для меня мысли, что если в жопу не дашь, то пидорас.

Тут Серега потянулся, и оттянул горло моей водолазки. И присвистнул:

— Мне, Алекс, местные девки все уши прожужжали, что ты баб соблазняешь легким движением правой ягодицы. Но такой засос!? Это же какая страсть овладела твоей партнершей?! Или она думала тебя загрызть, мол, не доставайся же никому?!

Я вздохнул, прикидывая как рассказать Сереге о последних сутках, что со мной случились. Но не успел. Открылась дверь, и одуряющее запахло чем то вкусным. Потом к нам в комнату зашел Леха, с подносом. На подносе истекал паром цепленок в собственном соку. Под мышкой Алексей Анатольевич держал бутылку водки.

— Я так и знал, что персонал мало того что пьет на рабочем месте. Но ведь, бля, и без закуски!

Я полез в стол, и достал еще один стакан.

В понедельник, 19 августа, телефонный звонок разбудил меня около восьми утра.

Евгений был груб:

— Саня! Что за херня? В стране уже полтора часа как ГКЧП, а мне еще не предложили должность в правительстве! Ты чем там в Москве занимаешься?

— Как человек, близкий силам свободы, гражданин Васин, я все узнал -правительство путчистов шлепнут в первую очередь.

— Да? Ты знаешь, я вдруг почувствовал симпатию к Ельцину и демократии.

— Погоди мимикрировать. Оставайся в бытовой раскраске, я сейчас в контору поеду. Посмотрю что как, и отзвонюсь.

— Давай, лучше я тебя наберу. Раз все равно не зовут в правительство, мы тут решили провести мощную акцию протеста. Звонила Захарова, звала пить какую-то Палинку. Андрюха Федотов где-то надыбал чуть не ящик. И мы решили сурово протестовать в общаге. Вахрушева, Беляшова, думаю, там еще народ подтянется. ГКЧП не пройдет! Попомнят еще, как должность не предлагать!

Передав всем приветы, я поплелся в санузел. Попутно размышляя, что судя по тому, что это Захарова разбудила Жэку звонком, публика в общаге, колбасилась всю ночь. А потом настало утро, и было оно воистину хмурое.

В пятницу, все вышло просто. Объявившийся у нас Леха, рассказал Буслову про мои приключения. Честно пояснил мне, что хочет знать мои планы. Потому что он поймет, если я решу уехать. Я заверил, что одними джинсами с водолазкой он не отделается. Особенно когда у меня на горизонте гарем из голливудских звезд.

Кроме моих планов Леха поинтересовался судьбой денег, что он мне отдал за пол-часа до похищения. У бандюков была лишь сотенная, из той пачки. Там, Алекс, одна серия, а номера шли один за одним.

Я молча наклонился, и достал пачку из под бумаг в нижнем ящике стола.

— Рисковый ты человек, Саня! — крякнул Буслов — а если бы кто полез и наткнулся?

— Он бы, Серега, нашел водку, и на этом успокоился. Что в ящике моего стола может быть ценнее? А ты, даже если бы и баксы нашел, максимум- мне бы начал по мозгам ездить, про легкомыслие. И не делай вид, что можешь спереть у товарища деньги, товарищ советский офицер!

— А ты, Алекс, как поступишь, если найдешь у Сереги в ящике стола пачку баксов? — Леха традиционно разлил.

— Я не Буслов. Я по чужим столам не шарюсь. Так что и разговаривать неочем.

— Знаешь, Лех. Может давай, пока не поздно, вывезем его все же в лес? Закончим хорошее дело, что случайно сорвалось…

— Нет, Серега. Я еще на вас недостаточно нажился. Я собственно, для того и заглянул. В понедельник — сразу ко мне. Буду вас озадачивать и нагружать. А то, чуть отвлечешься — уже в лес везут.

— Архиверное решение Алексей Анатольевич! Я, как бездельничаю, склонен к политике. А в свете последних приключений, родил гениальный план развития города Москвы.